Беглая принцесса и прочие неприятности. Военно-магическое училище
Шрифт:
– Кишман, ты… – Стефания готова была поклясться, что с языка Эрно вот-вот сорвутся проклятия, но мужчина сдержался. – Ладно, понял. Ты начальник, а мы так, персонал.
– Вот и отличненько, – обрадовался Кишман и скрылся за дверью.
Класс в едином порыве жадного любопытства уставился на Эрно. Учитель не спеша вернулся к столу, сел, вытянул ногу и только после всех этих манипуляций обратил внимание на учеников:
– В чем дело?
– Так что там с нашей практикой? – Знакомый рыжий прилипала рискнул высказаться за всех. Дамиан посмотрел на него так, будто
– А что непонятного? Со следующей недели у вас начинается практика, по результатам которой самых бездарных из общей бездарной массы отчислят. Если этого мало, проведите расследование. Мне некогда нянчиться с вами.
После занятия Стефания кивнула Ситри, и та отловила Альберта за химок, когда тот уже почти выскользнул из аудитории. Его друг с философским видом остановился поодаль и облокотился на крайнюю парту.
– Пусти! – взвизгнул Берт. – Что за произвол? Герма-а-ан!
Ситри ослабила хватку, и он дернулся, высвобождая ворот кителя из ее пальцев. Стефания подошла к двери, выглянула в коридор и, вернувшись в класс, прикрыла дверь.
– Надеюсь, ни у кого из вас нет желания вылететь из училища? – Она в первую очередь посмотрела на Германа и, получив отрицательный ответ, удовлетворенно кивнула: – Отлично. Тогда ты, – она ткнула пальцем в Альберта, – пойдешь в деканат и разузнаешь подробности.
– Почему я? – возмутился он, однако Стефания уже все решила.
– Потому что ты кажешься самым безобидным и, как ни противно это признавать, умеешь нравиться людям. И не смотри на меня так! Я не то, что остальные, понял?
Герман тихо усмехнулся, и Стефания развернулась к нему:
– А ты пойдешь к старшекурсникам. Они должны поделиться опытом.
Парень перестал усмехаться и нахмурился:
– Почему я?
«Почему я», «Почему я». Все парни такие тугодумы? Стефанию это раздражало.
– Потому что ты выглядишь серьезнее своего дружка и тебя могут принять за своего.
Герман какое-то время так пристально изучал ее, что Стефании показалось, будто она как минимум забыла надеть юбку.
– Что?
– У меня есть встречное предложение, – лениво обронил он. – Ни один старшекурсник не устоит перед хорошенькой юной первокурсницей, я слышал, в том году был недобор по женской части. Тебе нужно будет просто улыбаться и хлопать ресницами.
Ситри насупилась, перехватила свою сумку на манер пращи и приготовилась атаковать наглеца, а сама Стефания вспыхнула до корней волос и, размахнувшись, влепила парню хлесткую пощечину. Голова Германа мотнулась в сторону, и он едва устоял на месте, но в лице совершенно не поменялся, и это страшно злило Стефанию. Никто не смеет так с ней обращаться. Она повторно вскинула руку, но ее кисть внезапно перехватил Альберт.
– Не надо, пожалуйста. Ты делаешь ему больно. Зачем?
Стефания дернула рукой, но Берт держал крепко. Ситри крутанула сумку за ручку, примериваясь, а потом с громким гэканьем обрушила ее на парня. Учитывая силу и старание Ситри, ему не позавидуешь, однако он ловко увернулся от «снаряда» и удивленно воззрился на девицу:
– Вы что делаете? Разве так обращаются с друзьями? Скажи им, Герман.
Стефания опешила. Друзьями?
– Ты правда такой идиот?
Герман отклеился от парты и, пройдя к выходу мимо Берта, хлопнул его по плечу:
– Оставь их. Они тебя не понимают. – Уже в дверях он остановился и, не оборачиваясь, сказал: – Мы все узнаем, но не потому, что ты так хочешь.
Стефания проводила ребят взглядом, чувствуя, что в своем плане упустила что-то важное. Понять бы только что.
– Что не так, Ситри? – Она повернулась к подруге. – Почему мне кажется, что они победили?
Телохранительница пожала плечами, ничуть не раздосадованная неудачей:
– Может, вам стоит быть немного проще? Эти люди совсем другие, ваши слова могут показаться им… резкими.
Стефания досадливо закусила губу. Она не привыкла, чтобы ее поучали, да и Ситри прежде никогда этого не делала.
– Не знаю, – пробормотала она. – Может, ты и права.
Урок 6
Не все новые знания стоит сразу пробовать на себе
Известие о предстоящей практике поставило на уши весь первый курс второго потока, особенно после того, как выяснилось, что первый поток в ней участия не принимает. То, что будущие офицеры в училище на особом счету, секретом не было, но с таким явным проявлением дискриминации новички сталкивались впервые. Старшекурсники отказались обсуждать подробности практики, поэтому план Стефании провалился, так толком и не начав претворяться в жизнь. Девушка моментально вышла из себя, и ребятам пришлось срочно бросить занятые позиции и целый час прятаться на улице, чтобы не попасть под горячую и довольно тяжелую руку. Когда они наконец вернулись обратно, то почти сразу услышали страшный скрежет, шипение, кряхтение и, как итог, механический голос, вещающий из ниоткуда:
– Вновь поступивших курсантов второго потока после завтрака просим собраться в медицинском крыле для прослушивания обязательного краткого медицинского курса. Предупреждение от студсовета – выживут не все…
После завтрака, на который Герман не успел благодаря Альберту, второй поток, разбившись на группки, направился в сторону медицинского крыла. К некоторому его удивлению, класс оказался довольно небольшим светлым помещением, стерильно чистым и белым, какими обычно бывают больницы, и, судя по количеству парт, весь поток сюда просто не поместится. Похоже, их поделили на группы.
– Не стой на проходе, – мимо протиснулась Стефания, весьма ощутимо ткнув локтем под ребра. Подруги сели в самый центр, и Герман ощутил исходящую от Стефании обиду. На него? Но разве не она сама виновата?
– Ты что-нибудь понимаешь? – спросил он у Альберта, но тот все равно не понял вопроса и, пожав плечами, прошел к облюбованной парте.
С сигналом о начале занятия открылась дверь, и в кабинет неуверенно заглянула лохматая русоволосая голова:
– Можно? – Парнишка оглядел курсантов, робко поморгал и просочился внутрь. Его встретила гробовая тишина. – Ну… Я ваш учитель на сегодня. А может… может, и навсегда.