Беглая принцесса и прочие неприятности. Военно-магическое училище
Шрифт:
– Да.
Ситри вдохнула и резко выдохнула, с глухим хэканьем вышвыривая хозяйку из трясины на узкую тропку между кочками. Ее собственные ноги моментально погрузились в жидкую грязь, которая даже не колыхнулась, принимая новую жертву. Вес тела и легкого, но все же металлического доспеха потянул ее на дно.
Стефания приземлилась на четвереньки и, не поднимаясь, оглянулась назад. Ситри уже погрузилась по пояс.
– Ситри! – Стефания попыталась подняться, но руки и ноги не слушались, и она повалилась лицом в грязь, отплевываясь и глотая слезы. – Ситри, я сейчас…
– Не смей, – спокойно возразила телохранительница, приложила руку к груди, и от этого движения болото издало жадный вздох и втянуло жертву в себя еще на ладонь. – Я верно служила вам и вашей семье. Моя смерть достойна моей жизни. Делайте как я велела. Живо!
Стефания всхлипнула и поползла прочь. Толстые косы полоскались в вонючей жиже, руки жгло от укусов и еще какой-то ядовитой дряни, которой, казалось, было пропитано все вокруг. Она остановилась, обессиленно рухнув на ставшую сухой землю, и услышала издевательский голос:
– Опаздываешь, дорогуша.
Стефания села и снизу вверх, сквозь нависшую на глаза сырую слипшуюся челку, посмотрела на ухмыляющегося Ролана. Позади него с охапкой оружия стояли его дружки.
– Подружка тебя бросила?
В голове у Стефании щелкнуло. Она тяжело встала на колени, пока не уверенная, что подняться на ноги хватит сил, и заговорила:
– Она застряла в трясине. Помогите вытащить ее и можете выдвигать свои условия.
Стоять перед этим ублюдком на коленях было унизительно, и Стефания мысленно представляла, как разделается с ним позже. Сама. Так, как ее учили дома.
– Что ты можешь мне предложить? – Ролан присел на корточки, чтобы заглянуть ей в лицо. Протянул руку и пальцем размазал грязь по ее щеке. – Полное подчинение? Ты признаешь мое лидерство?
– Да! – Стефания едва поборола желание зажмуриться от омерзения и, не глядя, сломать ему руку минимум в трех местах. И она знала, что легко смогла бы это сделать. Но позже, сейчас нельзя. – Спасите мою подругу.
– Вы, бабы, такие жалкие. – Ролан кивнул товарищам, и те двинулись в сторону, откуда приползла Стефания.
Стефания же не нашла в себе сил пойти с ними, боялась увидеть на месте, где оставила Ситри, пузырьки выходящего на поверхность кислорода.
Спустя примерно четверть часа она поднялась на негнущиеся ноги и пошла туда. На полпути ее перехватила Ситри, грязная, воняющая тиной, насквозь сырая, но живая и невредимая.
– Что вы им обещали? – Кивком указав на мнущихся позади нее парней, она схватила Стефанию за грудки и встряхнула так, что зубы клацнули.
– Что мы будем их слушаться, пока не вернемся в училище, – прямо ответила Стефания, и Ролан гнусно хихикнул.
– Глупо. – Ситри поставила хозяйку на место. – Мне нужно мое оружие.
Она забрала у одного из ребят свой меч, а Стефании сунула в руки облегченную секиру с посеребренным полумесяцем лезвия.
– Эй, я не разрешал! – Ролан сделал шаг вперед, но меч Ситри преградил ему путь.
– Полегче. – Она заслонила собой хозяйку. – Мы дали слово, мы его не нарушим.
Ролан справился с собой и с достоинством, как ему казалось, кивнул:
– Ладно, но приказы буду отдавать я.
Почувствовав привычную и приятную тяжесть оружия, Стефания любовно провела ногтем по идеальной заточке и улыбнулась. На покрытом коричневой коркой с разводами слез лице улыбка выглядела жутковато.
– Благодарю. Это то, что нужно.
Первая группа получила стопку бумаг и по одному шагнула в искрящуюся неизвестность. Со стороны посмотреть – человек перешагивает препятствие и исчезает, буквально растворяется в воздухе, будто погружаясь в прозрачную жидкость, разъедающую плоть вместе с костями. От такого зрелища даже внешне равнодушного Германа передернуло, а Берт внезапно обнаружил в себе склонность к нездоровым фантазиям. Однако постепенно очередь редела, и Герман первым из своей команды оказался перед Вальтером Гроттом. После объявления наказания им больше не доводилось разговаривать, и сейчас Герман в полной мере ощутил внезапное желание довериться этому человеку. Иного выбора не оставалось – с каждой их встречей Гротт узнавал все больше и мог прийти к неверным выводам. К тому же, как ни мерзко это признавать, ситуация с памятью Альберта требовала посторонней помощи.
– Прочтете по прибытии. – Учитель протянул инструкцию и, не позволив Герману ее коснуться, добавил: – Я оставил подарок. Найдешь его и вернешь после. Удачи.
Герман схватил листовки и кивнул.
Перемещение было точно таким, каким он себе его представлял. Тугой комок тошноты, подкативший к горлу и камнем ухнувший обратно в желудок, цветная бело-сиреневая вспышка перед глазами, и вот уже земля больно бьет по груди. Хорошо еще, что, ожидая подобного, парень выставил перед собой руки и тем самым спас лицо. Нос защекотала сухая травинка, Герман, не сдержавшись, громко чихнул, вскочил и торопливо огляделся.
Его выкинуло на крошечную полянку, поросшую густой травой, местами доходящей до колен. Одуряюще пахло свежестью подступавшего со всех сторон леса, уши в первые секунды заложило от звонкого птичьего чириканья, от нагретой за день земли исходило приятное тепло.
Герман взялся за кольцо, приготовившись сканировать пространство, и в тот же миг из ближайших кустов выскочил человек и радостно завопил:
– Аааа! Я спасен, я спасен!
Герман уклонился от объятий, просто уйдя чуть вправо, и крикун по инерции пролетел вперед, рухнув в траву и подняв стайку мелких голубых бабочек. Одна из них приняла взлохмаченные рыжие волосы за диковинный цветок и присела отдохнуть.
– Рене? – Герман задумчиво прикусил губу. – А где Берт?
– Мне почем знать? – Он поднялся, раздраженно смахнул бабочку и принялся неловко отряхиваться. – Я только-только вывалился, чуть концы не отдал. Хреновые у них артефакторы, папаня говорил, при перемещении так колбасить не должно.
Герман постарался пропустить тираду мимо ушей – манера речи сокурсника его коробила.
– Где Берт? Он разве не шел прямо перед тобой?
– Мы поменялись. – Рене выплюнул попавшую в рот травинку. – Испугался наш красавчик.