Беглая
Шрифт:
которого нашел приступ отчаянной решимости.
Наверное, вы больше меня не любите?
Meйлиз. Что?
Клер (чуть слышно): Потому что... если вы меня любите, я теперь тоже... вас...
Mейлиз (глядит в упор на ее лицо, улыбающееся, взволнованное). Вы... Это правда?
Клер. Я столько о вас думала. Только бы знать, что вы действительно меня любите...
Он обнимает ее и целует в закрытые глаза. Слышно, как в замке поворачивается
ключ; они отходят друг от друга.
Mейлиз. Это миссис Майлер. Дайте квитанцию. Я пошлю за вещами.
Клер послушно отдает квитанцию и, улыбаясь, медленно идет в смежную комнату. Входит миссис Майлер. Лицо ее загадочнее обычного и ничем не выдает, что она
все слышала.
Эта дама остается здесь, миссис Майлер. Будьте добры, съездите на вокзал за багажом. Деньги есть?
Миссис Майлер. Есть полкроны. (Берет квитанцию, потом невозмутимо.) А на лестнице их сейчас уже двое стоят.
Уходит, и Мейлиз дает волю своей ярости. Подкрадывается к входной двери, бесшумно поворачивает дверную ручку и резко открывает дверь. Ярко освещенные солнцем стоят вплотную друг к другу, о чем-то совещаясь, две
фигуры. Увидев его, они шарахаются от двери.
Мейлиз (с тихим бешенством). Выследили дичь, ищейки? Теперь убирайтесь в свою конуру!
С силой захлопывает дверь.
Занавес
СЦЕНА ВТОРАЯ
Еще три месяца спустя. Зимний полдень. Та же комната, в которой появилась некоторая изысканность. На окнах и на дверях висят портьеры, стоит кушетка, книги расставлены по полкам. На камине в маленьких вазах - фиалки, хризантемы. Mейлиз сидит, съежившись в кресле, подвинутом к огню, с листом бумаги на коленях, с пером в руке. У него какой-то серый, усталый вид. Вокруг его кресла прежний хаос. За столом, который стоит теперь ближе к окну, Клер печатает на машинке. Кончив, складывает листы, что-то отмечает на
карточке и подсчитывает.
Клер. Кеннет, с тем, что мне сегодня заплатят, я за три месяца заработала два фунта семнадцать шиллингов да тебе еще сэкономила три фунта. Если считать, что я печатаю тысячу четыреста слов в час, то выйдет, что я работаю всего час в день. Неужели ты не можешь достать мне еще работы?
Мейлиз поднимает руку с пером и опять опускает ее. Клер надевает чехол на машинку, перетягивает ее ремнем.
Клер. Ну, я уложилась. Уложить и твои вещи? (Мейлиз кивает.) У нас не хватит денег, чтобы побыть на море больше трех дней?
Мейлиз качает головой.
Клер (подходит к нему). Ты не спал эту ночь?
Мейлиз. Спал.
Клер. Голова болит? (Мейлиз кивает.) Послезавтра в это время суд кончится и все будет позади... Ты за меня беспокоишься? А я, если бы не бедный мой отец, нисколько бы не беспокоилась.
Мейлиз поднимается с кресла и начинает ходить взад-вперед.
Клер. Кеннет, как ты думаешь, почему он не предъявил к тебе иска о возмещении ущерба? Он же говорил тогда... (Бросает на него быстрый взгляд.) А он действительно не подавал на тебя в суд?
Мейлиз. Подавал.
Клер. Но ты же говорил...
Мейлиз. Я сказал тебе неправду.
Клер. Зачем?
Мейлиз (пожав плечами). Теперь-то уж, во всяком случае, незачем больше лгать. Завтра ты бы все равно узнала.
Клер. Во сколько ж он оценил меня?
Mейлиз. Иск предъявлен на две тысячи фунтов. (Злобно.) Он положит их в банк на твое имя. (Смеется.) Ловко! Одним ударом уничтожит противника, отомстит за свою попранную "честь" и завоюет славу великодушного человека.
Клер. У тебя нет возможности заплатить?
Mейлиз. Все равно, что пытаться выжать воду из камня.
Клер. Может, занять у кого-нибудь?
Mейлиз. Мне не раздобыть даже сумму, нужную на покрытие судебных издержек.
Клер. Они объявят тебя банкротом? (Мейлиз кивает.) Но твои доходы ведь не перестанут поступать? (Мейлиз усмехается.) Сколько тебе платят, Кеннет?. В газете тебе должны 150 фунтов. А еще?
Мейлиз. Спустил пять книг за сорок фунтов.
Клер. Ну, а еще? Скажи мне.
Мейлиз. Ну, еще фунтов пятьдесят - сто наберется в год. Предоставь мне, дитя, самому выпутаться.
Клер горестно смотрит на него и быстро идет в смежную комнату. Мейлиз садится опять в кресло, берет перо. Лист бумаги перед ним совершенно чист.
Мейлиз (стиснув голову руками). Какой-то чад в голове. (Бросает перо и уходит в комнату налево.)
Клер возвращается с кожаным футляром в руке, кладет его на стол, где стоит машинка. Входит Mейлиз в сопровождении миссис Майлер. На ней ее соломенная
шляпка и в руках его пальто.
Миссис Майлер. Пальто наденьте. Ужасный ветер.
Мейлиз надевает пальто.
Клер. Куда ты?
Мейлиз. В редакцию.
Едва за ним закрывается дверь, миссис Майлер подходит к Клер, держа в руках
початую склянку с красной этикеткой.
Миссис Майлер. Вот что он принимает (делает движение, будто пьет), чтобы заснуть.
Клер (читает этикетку). Где это стояло?
Миссис Майлер. В ванной комнате, в шкапчике. У него там всякий хлам. Я искала его подвязки.
Клер. Дайте сюда.
Миссис Майлер. Склянка неполная: видно, он уже принимал эти капли. Спать-то ведь надо.
Клер. Дайте сюда.
Миссис Майлер отдает склянку. Клер вынимает пробку, нюхает, потом пробует с
пальца на вкус. Миссис Маклер крутит жгутом уголок фартука.
Миссис Майлер. Я все собиралась поговорить с вами по душам. Ваш переезд не принес ему добра.
Клер. Не надо об этом.
Миссис Майлер. Мне и самой бы не хотелось говорить. Но тут этот ваш развод в суде, и то, что он бережет вас, потому не курит больше, не пьет свой кларет, только он совсем перестал спать и глотает это снадобье... А теперь еще и эта новая напасть. Иногда смотрю на него, как он держится за голову, словно она у него сейчас лопнет. (Замечает, что Клер вздрогнула от боли, и продолжает с подобием сострадания на своем неподвижном лице.) Я знаю, вы его любите, и я ничего против вас не имею, вы ничем мне не мешаете... Но я пробыла с ним восемь лет, мы привыкли друг к другу, и не могу я смотреть на то, что с ним делается, ну просто не могу... (Неожиданно всхлипывает, и тут же опять лицо ее принимает каменное выражение.)