Чтение онлайн

на главную

Жанры

Шрифт:

И только для моей Марьюшки новая тысяча лет началась безо всякого для нее интереса, нисколько не взволновав ее сознание, словно бы старенькая всегда жила в вечном космическом времени, где не случается никаких сбоев и перемен.

В открытую форточку наносило снежной пылью, ветром выгибало штору, словно в комнату просилось на ночлег живое существо. Но и снег, и ветер были уже иными, податливыми, щекотно-ласковыми, отчего я невольно для себя улыбнулся и подставил лицо, зажмуривая глаза.

– Тебе не холодно? – спросил я Марьюшку.

– Нет-нет, – торопливо остерегла меня мать, будто я собрался запереть ее в душной клети. – Паша, ты не влюбился случаем? Ой, как было бы ладно... Все думаю: на кого оставлю тебя одного? Вернулся из церкви, а глаза как лампадки... Я уж и забыла, когда в храме была. Там, наверное, хорошо? Ну, конечно, хорошо. – И

вдруг безо всякого перехода, словно Марьюшка говорила, худо соображая, все, что приходило на ум, воскликнула горячо, с нетерпением в голосе: – Паша, позови батюшку! Позови, милый. Исповедаюсь... Причащуся... Виснут грехи на мне, как кандалы. Дышать тяжко...

– Ты что, мать? Какие у тебя грехи?.. Придумала тоже. Ты – сама святость!..

– Сколько волос на голове, столько и грехов на мне... Волосы тончавые, не счесть... А может, и сколько звезд на небе. И твои грехи все на меня положены.

– Ты не помирать ли собралась? – спросил я усмешливо, пытаясь грустный разговор свести в шутку. Но мать не купилась:

– Да, Пашенька, собралась... Днями отойду. Вот подожду праздника и поеду на родину... Поверни меня, сынок, на другой бок. Устала на спине лежать. Гнетут кости, как камни. Аж сквозь кожу протыкают. Вот сколь весу во мне.

Я вдруг подумал, что моя Марьюшка уже дней с двадцать почти не ест, а если и клюнет по-воробьиному кроху, то сразу жалобится, де, пожадничала и желудку тоскно. Прежде она неустанно бродила по квартире, слонялась из угла в угол, шаркая выступками, будто привидение, говорила, де, старому человеку сидеть нельзя, надо ходить, но вот теперь легла бревном, плотно, без всякой попытки встать, будто так и лежала всегда...

Я присмотрелся к Марьюшке. За эти дни она вся истончала и стала как тень. Скулы на лице вылупились наружу, как речные камни-голыши, едва не протыкая коричневую ссохшуюся кожу, виски провалились, и белесые волосенки над ушами были похожи на плесень, нос заострился клювиком. Я не хотел думать о плохом, отгонял прочь от себя всякие дурные мысли, что мать смертельно больна и я ее вижу последнее время. Надо бы показать врачу, но как вытащить из дому, если мать всегда впоперечку, напротив каждому моему слову, и нет у нее ни малейшего желания путаться с больницами и напрасно переводить деньги на лекарства. Марьюшка постоянно была на ногах. То она мечтала однажды споткнуться на ходу и сразу умереть, то уверяла меня, что обязательно доживет до тех дней, когда появится внук, и она еще понянькает его. Разброд ее желаний вселился и в меня, и всякое недомогание Марьюшки я полагал за каприз иль за временное расстройство здоровья, что часто настигает и молодых. Думал, вот поваляется в постели, попьет чайку с малиновым вареньем, отлежится и снова воспрянет, станет, как новая копейка. Я как-то незаметно уверился, что Марьюшка моя вечная и не станет ей переводу... А сейчас, глядя на ее странно съежившуюся, почти детскую головку, принакрытую белым в горошек ситцевым платком, я понял, что Марьюшка умирает и говорит мне правду... Вот нынче Христос рождается, а Марьюшка моя уходит с земли, и этот тягучий ветер со снегом открывает все двери. Вдруг Марьюшка попросила жалобно:

– Сынок, прибери мне голову. Не голова, а прямо култышка какая из железа, и все коренье болит.

И только тут до меня дошло, что мать настолько тяжела, что не может и волос расчесать, прибрать себя и по нужде сбродить. Как же я, занятый собою, вдруг пропустил тот момент, когда Марьюшка слегла совсем, а ее ведь можно было спасти, черствый я, черствый, как камень дресва, самонадеянный, самолюбивый гордец, лишь себе потатчик и похвалебщик.

– Мама, надо вызвать врача. – Я ухватился за эту нечаянную мысль, как за последнюю соломинку. – Он придет, посмотрит и скажет, что ничего страшного. Только надо лучше питаться. Ведь ты же ничего не ешь! – вскричал я раздраженно. – Ну откуда взяться здоровью, если ты изнурила себя! Зачем ты убиваешь себя? Я сейчас вызову «скорую помощь»!

– Сынок, не кричи... Я ведь не глухая... И не надо никаких врачей... И еда не поможет. Она помогает лишь тем, кто должен жить. А я нажилася, куда с добром... Старые люди не должны мешать молодым... Лучше расчеши мне волосы. – Марьюшка пошарила возле под одеялом и достала простенький пластмассовый гребешок.

Я осторожно снял платок. Голова у матери оказалась совсем крохотная, на темени желтела просторная плешина, тонкие, будто паутина, волосенки были вовсе неживые, прилипали к гребню, как наэлектризованные, и сквозь чахлую

куделю просвечивала морщиноватая кожа. Невольно вспомнилась дурашливая песенка: «Убегает красота, но остается безобразие...» Прожитые годы умерщвляют плоть, безжалостный резец убирает не лишнее, нет, но самое существенное и оригинальное, чем один человек отличается от другого; глубокая старость всех подстригает под одну гребенку, под нулевку, чтобы, сойдя с земли-матери на тот свет, новобранцы, встав в единый строй, не выбивались из общей картины, не портили ее единообразия, ибо там вступает в действие другая эстетика... Господи, о чем я думаю, думаю отстраненно, зорко и холодно, будто хирург, вскрывший человеческое тело... Но тот своим скальпелем, иглой и нитками хоть поновляет хворого, продляет ему годы, а я своим знанием души разве чем-то смогу обнадежить больного и помочь ему? Только если обмануть, заменить одну картину (истинную) на обманную, правду завесить бархатной портьерой... В общем – сплошная туфта...

– Может, тебе косички заплести и бантики завязать?

– Косы носят замужние женщины. А я замужем не была...

– Ну а тогда сын откуда взялся? – Я осторожно водил гребнем по голове. Марьюшка жмурилась, затворяла глаза, коричневые веки трепетали...

– Не знаешь, откуда дети берутся?.. Господи, как приятно. Какие у мужиков бывают нежные руки. А мне ничего не досталося. – Марьюшка так жалобно открылась в сокровенном, будто собралась заплакать. – Баба-то, сынок, рождается для ласки и сказки, а ей одни плевки да тумаки... Погладь, сынок, погладь еще, понорови мамке. В первый и, может, последний раз...

И тут брякнула форточка, будто влетела в комнату вещая птица. Может, Господь послал вестника? Марьюшка очнулась от наваждения, вздрогнула, сказала сухо:

– Ступай, Павел. Я отнимаю у тебя время. Не слушай старую дуру...

Я молча покрыл платом материну голову, невольно прислушался к улице: пурга сникла, снега на улицах потускли, обрели перламутровый блеск. Странная тишина установилась в городе, как на поминках. Наверное, весь мир настороженно прислушался, ожидая первого вскрика Ребенка. Я вышел на балкон, в природе уже чуялось какое-то необычное, праздничное переустройство, будто повсюду уже разбирали гостевые столы, расстилали скатерти, разоставляли стряпню. В сумерках отволгло неожиданно, вроде бы и закапало даже, запоточило, отопрело, и сразу запахло весною. Христос рождался от Девы Пречистой в небесных яслях, и волхвы спешили по звездному шляху, чтобы запечатлеть в своих вещих свитках явление Бога. Потому все в этот вечер смотрят над собою, затаив дыхание, шарят взглядом по таинственным мирам... Вон-вон катится по крутое клону голубой шарик, похожий на сказочный колобок... То, что случилось однажды на земле, с той поры каждый год повторяется в занебесье, как мираж, как неумираемое отражение от великого события... В комнате всхлипнула Марьюшка, слабеющим голосом позвала:

– Пашенька, поверни на другой бок. Кости гнетут... Никакого мяса не осталось. Одна шкура...

* * *

К утру снова закуревило, снег выстлал по тротуарам заструги и я едва пробрался до магазина, ветер надувал полушубок и, казалось, норовил забрать меня с собою. Но встречные люди были, на удивление, так улыбчивы, так непохожи на затурканных москвичей, словно бы с ними случилась внезапная перемена. Многие, даже незнакомые, кланялись мне, желали здоровья. Удивительно, как скоро новое правило жизни, вроде бы не установленное законом, ниспосланное, за казенными печатями, не наказанное силою, вдруг так легко привилось к людям, может, и легкомысленно пока, без глубоких размышлений; у кого-то оно пропадет, как лишний нарост, отпадет безболезненно, как древесная шелуха, чтобы человек вернулся к прежним устоявшимся взглядам, но каким бы случаем ни поклонились Богу нынешние горожане, однако даже самым уязвленным пороками вдруг захотелось, хотя бы для манеры, скинуться в православие и тем устыдить душу, поскрести в ней и навести порядок...

В небе не было постоянной московской мглы, снег, казалось, сыпал из голубоватого позолоченного потира, и то и дело на его дне колыхался смутный, круто проваренный желток солнца, посылающий приветы сквозь снежные колышущиеся завесы. «К плодородию снег-то, к благодати», – радостно думал я, поскрипывая валенками; в кои-то годы вдруг достал с антресоли подшитую, с обсоюзками, забытую обувку и пошел на люди красоваться. Оттого и народ, наверное, кланялся мне, принимая за юрода Христа ради, прибредшего из Руси в столицу, чтобы достойно урядить праздник.

Поделиться:
Популярные книги

Возвышение Меркурия. Книга 12

Кронос Александр
12. Меркурий
Фантастика:
героическая фантастика
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Возвышение Меркурия. Книга 12

Кодекс Охотника. Книга XXIV

Винокуров Юрий
24. Кодекс Охотника
Фантастика:
фэнтези
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Кодекс Охотника. Книга XXIV

Буря империи

Сай Ярослав
6. Медорфенов
Фантастика:
аниме
фэнтези
фантастика: прочее
эпическая фантастика
5.00
рейтинг книги
Буря империи

Месть за измену

Кофф Натализа
Любовные романы:
современные любовные романы
5.00
рейтинг книги
Месть за измену

Деспот

Шагаева Наталья
Любовные романы:
современные любовные романы
эро литература
5.00
рейтинг книги
Деспот

Осознание. Пятый пояс

Игнатов Михаил Павлович
14. Путь
Фантастика:
героическая фантастика
5.00
рейтинг книги
Осознание. Пятый пояс

Тринадцатый VII

NikL
7. Видящий смерть
Фантастика:
фэнтези
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Тринадцатый VII

Эра мангуста. Том 4

Третьяков Андрей
4. Рос: Мангуст
Фантастика:
фэнтези
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Эра мангуста. Том 4

Ветер перемен

Ланцов Михаил Алексеевич
5. Сын Петра
Фантастика:
попаданцы
альтернативная история
5.00
рейтинг книги
Ветер перемен

Приручитель женщин-монстров. Том 11

Дорничев Дмитрий
11. Покемоны? Какие покемоны?
Фантастика:
юмористическое фэнтези
аниме
5.00
рейтинг книги
Приручитель женщин-монстров. Том 11

На границе империй. Том 7

INDIGO
7. Фортуна дама переменчивая
Фантастика:
боевая фантастика
космическая фантастика
попаданцы
6.75
рейтинг книги
На границе империй. Том 7

Прометей: владыка моря

Рави Ивар
5. Прометей
Фантастика:
фэнтези
5.97
рейтинг книги
Прометей: владыка моря

Бракованная невеста. Академия драконов

Милославская Анастасия
Фантастика:
фэнтези
сказочная фантастика
5.00
рейтинг книги
Бракованная невеста. Академия драконов

Кодекс Охотника. Книга XXII

Винокуров Юрий
22. Кодекс Охотника
Фантастика:
фэнтези
попаданцы
5.00
рейтинг книги
Кодекс Охотника. Книга XXII