Беглец в жизнь
Шрифт:
– Что значит «просто»? Нет, Кларахот, я не знаю, что ты хотел этим сказать, и не понимаю, зачем мне уходить из Ордена, но сказать могу одно: завтра же я еду туда. И сам все разузнаю.
– Нет!! – рявкнул было старик, сорвав горло. – Нет. В Орден ты не пойдешь. Я сам все объясню.
Альфаран продолжал выжидательно смотреть на старика.
«Жертвоприношение – это один из самых сложнейших обрядов. Конечно, не простое сжигание на алтаре растений и не закалывание жертвенного козленка или ягненка. Речь идет о жертвоприношении
Конечно, со стороны все выглядит легко – побрызгал шаман алтарь какой-то водичкой, помолился богам да воткнул в брюхо жертве нож (насчет брюха, это, кстати, очень спорный вопрос).
Однако не все так просто… Прежде всего, стоит сказать, что человек – это мощнейший источник маны. Довольно-таки большое количество маны скрыто в каждом человеке – что в короле, что в пьянице. Только суть в том, что маги свою ману могут использовать для плетения заклинаний, а у простых людей она высвобождается сама. В особо опасных для жизни ситуациях. Опытные люди называют эту ману скрытыми резервами организма; и правда, разве не покажется ли удивительным случай, когда толстосум-купец при встрече с грабителями так напряг свое брюхо, что об него сломался закаленный стальной кинжал?
В этом и суть жертвоприношения: смерть является мощнейшим высвободителем такой маны. У нее лишь одна цель – залечить рану, дать человеку выжить, продолжить жизнь! Этим и объясняется невообразимая живучесть магов – если простой человек не может управлять таким богатством, то маг концентрирует ману не на всем теле, а именно на поврежденном его участке.
Потому-то жертвоприношение стоит подготавливать очень долго и тщательно, ибо если неполадка будет в начале обряда, то мана просто рассеется в окружающую среду. А если уже в дальнейшем, то выкачиваемое из умирающего тела богатство может совершить две вещи: или превратиться в мощнейший взрыв, или создать неопределенную магическую аномалию – как то случайный портал или зону полного безвоздушья.
Самое главное – нож или любое другое оружие должно быть преобразовано в артефакт поглотительно-передающего свойства. После этого следует подвести ментальную нить от рукоятки (желательно от заранее вставленного туда алмаза) до более вместительного артефакта-поглотителя.
Алтарь должен представлять собой артефакт-удержатель, не дающий рассеиваться выделяющейся из канальцев ауры мане. Желательно обрызгать алтарь вытяжкой из корня верблюжьей колючки для временного усиления его свойств.
Сама жертва должна быть в полном сознании и ощущать боль, и если есть возможность каким-либо образом ее усилить, не причиняя вреда жертве, то боль должна быть усилена – для стимуляции выброса маны.
Когда все резервы поглощены и должным образом перекачаны в артефакт-поглотитель, следует добить жертву и дождаться, пока нож не поглотит заполненные остатками маны части ауры.
Желательно использовать ману как можно скорее, пока в ней еще остался отпечаток «восстанавливающих» свойств. Их можно продлить, переправив ману в высококачественный артефакт-поглотитель (драгоценный
Слушая рассказ Кларахота, Альфаран вспомнил именно этот его урок. Немудрено.
– Значит, жертвоприношение… – он усмехнулся. – А что с обрядами? Ведь во мне маны на роту чародеев хватит и еще останется. Даже с мощнейшими поглотителями всех попросту на куски порвет.
– А обряда не будет, – отозвался старик. – Точнее, будет, но не такой, каким ты его себе представляешь. Тебе просто воткнут нож в лоб.
– Что?!
– Оружие, костяное. Кость принадлежит самому Храамтакону. То есть тебя высосет аж до стержня, и не мне тебе говорить, что такое полная реинкарнация.
– Н-да… Кларахот, ты уже понимаешь, что я послушаюсь тебя и уйду. Но что я буду делать?
– Просто жить, – старый некромаг поймал на себе недоуменный взгляд ученика. – Да-да, ты не ослышался. Жить. Обычным человеком – найди себе занятие, копи на домик… девушку найди, женись, детишек настрогай. Хочешь магичить – пожалуйста, но помаленьку, а то еще заметят, у тебя фон особенный, таких, как ты, мало.
– М-да… Жить, – повторил парень. – Я уже и не знаю, что такое просто жить…. Но погоди, а что же Храамтакон?
Старик глухо хохотнул:
– Альфаран, ты что, не понимаешь? Ключевое звено – ты! Именно в тебе находится гигантское количество скрытого резерва, который даст ему шанс не просто пожирать чужую ману, но и восстанавливать свои собственные силы! Именно тебя нужно принести в жертву Храамтакону! Если не будет тебя, то не будет и его возрождения!
Это и послужило решающим аргументом.
На следующий день Альфаран, собрав вещи (и сделанный за ночь мощный артефакт-блокиратор, стирающий любые следы от кастования заклинаний), оседлал купленного Кларахотом коня и отбыл в пустыню, благо точная карта у него была.
А к вечеру Кларахот уже вернулся в Орден, где почти сразу же наткнулся на Артана.
И лишь заглянув в самую глубину его глаз, он понял, что тот обо всем знает.
– Ну-с. Где же твой ученик? – Лидер Ордена играл со стариком, как кошка с мышкой.
– Ты все знаешь.
– Знаю. Я догадывался. Хотя сомнения у меня были – все-таки мальчишка… раб…
Кларахот прилагал все усилия, чтобы не вцепиться Артану в горло.
– Теперь он свободен. Ты его не найдешь.
– Не найду. Я не найду. А вот Лич или Храамтакон… Кстати, Лич, – обратился Лидер к появившейся будто из ниоткуда тени, – твой старый приятель нам больше не нужен. Точнее, нужен… но, ты понимаешь, в каком качестве.
Кларахот сам не успел заметить, как ему в живот воткнулся костяной стилет. Не просто стилет, а часть Богаю.
Похолодели ноги. Потом руки, и холод начал двигаться к животу.