Беглец. Второй пояс
Шрифт:
А ещё отправлю в стоящих передо мной печать Указа Смерти. Вепри не Тамим, у меня нет причины жалеть их. Здесь нет никого, чьё Возвышение позволит ему выжить после моего приказа умереть. Беда в том, что я уверен — духа не хватит на всех. Уверен, на ком-то найдётся амулет, защищающий от мастеров Указов. Уверен, что мне не хватит остатков духовной силы в средоточии, чтобы убить и Вепря, и Пантеру, и всех ватажников.
Но это ничего не меняет.
Я готов сражаться, пусть это и будет последнее моё сражение. Жаль лишь,
Эрок вздохнул и шагнул в сторону:
— Идите.
Я застыл, не веря тому что услышал.
Тот ватажник, что тыкал себе в лицо, тоже возмущённо охнул:
— Эрок!
Он отмахнулся:
— Мне нет дела до их правил и законов. На Полях Битвы вообще все идущие должны быть равны.
Кто-то из ватажников ядовито заметил:
— Должны, ага. Кто кому только должен?
Эрок же сейчас глядел только на меня:
— Уходите через поместья. Если они придут сюда, то я скажу, что мы спугнули вас и вы убежали по улице к следующему кольцу, к центру.
Я с трудом выдохнул, ещё не веря, что не придётся сражаться, разжал кулаки и кивнул:
— Спасибо, собрат Эрок, — не удержавшись, спросил: — Почему?
Эрок усмехнулся:
— Да тебе какая разница? Я же не спрашивал, почему ты просто так потратил свою память и создал нам свиток? Бегите. Если они встанут на след, то я не сумею их обмануть.
И всё же я медлил, стоя на месте. Рейка дёрнула меня за рукав, но я, вместо того чтобы шагнуть прочь, коснулся кисета пальцами другой руки.
Где же он? Этих кисетов у меня уже столько, что они занимают целые полки…
Вот!
Пространство кисета истаяло, открывая мне улицу Поля Битвы, настороженно замерших ватажников и спокойно глядящего на меня Эрока. Я протянул ему кисет, который снял с укротителя Зверей в пещере:
— Держи, собрат Эрок. Твоему отряду это нужнее, чем мне.
Если кому и пригодятся книги, травы, мясо Зверей и множество странных приспособлений укротителя, то только тем, кто сам славится этим умением. Как мне сказал Клатир? Главнейшая из добродетелей идущего — справедливость? Так будет справедливо.
Я потянул Рейку к себе, подхватил на руки, Рывком ушёл через открывшуюся дыру в кольце ватажников на ту сторону улицы. Промчался над оградой, над деревьями дикого сада, мои сапоги снова коснулись осыпающейся кладки стен. Под нами раздался скрежет лопающегося камня, а затем глухие шаги со стороны здания. Голем спешил показаться нарушителям. Но у нас есть несколько вдохов на то, чтобы принять его вызов, а сам первым он не нападёт. Если мы, конечно, прекратим так нагло нарушать его покой, вторгаясь в поместье, которое его поставили охранять.
Второй Рывок унёс нас с Рейкой прочь со стены, в сад соседнего поместья, на каменную дорожку, которую не сумела, за минувшие со дня разрушения столетия, скрыть трава и грязь.
Дальше я просто бежал по дорожке, вслушиваясь в то, о чём намекала мне боевая медитация. Но до самого конца поместья под ногой не оказалось ни единой ловушки, а голем так и не сошёл с террасы, не считая нас настоящими нарушителями. На миг мелькнула мысль: раз так, то и в саду нет ничего, что могло бы считаться добычей, нечего защищать? Мелькнула и пропала. Сейчас меня больше интересовало другое.
Когда мы очутились на одной из узких улиц, пронизывающих кварталы Поля Битвы внутри, я спросил Рейку:
— Ты сразу поняла, что те парни из Ордена Мечей, верно?
Она недоверчиво переспросила:
— Как можно было не понять этого, услышав, как запели их мечи?
Я невольно выдохнул. Всё же я глупец.
Рассказать бы тому, кто понимает, к примеру, Гуниру или Виликор, или Тортусу — вот уж они бы посмеялись. Да и Клатир же прямо сказал мне, что у Ордена Гряды всё хорошо и он даже зачёл им налоги талантами за несколько лет.
Поняв, что молчу уже слишком долго, зачем-то возразил Рейке:
— Но ведь их дао звенели, а не пели.
И сам понял, как глупо прозвучало моё оправдание.
Рейка залилась смехом, вжалась мне куда-то в шею, душа хохот в воротнике моего халата:
— Звенели! А-ха-ха! Ценитель мелодий! А-ха-ха!
Я даже не обиделся, сам едва удержался от смешка, невзирая на опять ослепший глаз. Зато хоть окончательно утвердился в том, что меня заставило подумать об Ордене Морозной Гряды, хотя, и до этого не раз слышал, как при мне говорили об Ордене Мечей.
Речёвки. То, что кричали Мечи, когда решили напасть на меня. Ордену слава, его величие — наша гордость и прочее. Вон оказывается, как крепко их вбили в меня учителя Школы. Неудивительно, что Клатир посылает меня в другой Орден — Небесного Меча. Выходит, во многом все Ордена похожи друг на друга. И привыкать меньше, и орать подобные речевки я научился ещё в Школе. Быстро втянусь, сумею показать себя.
Рейка успокоилась, отстранилась, продолжила чуть хриплым от смеха голосом:
— Говорят, что чем сильней орденец, тем больше колец у него на мече. С какого-то ранга, прошедшим какое-то особое обучение, вручают Посохи Песни. Да, кольца звенят, но говорят, будто самые сильные бойцы Мечей могут заставить их петь по-настоящему. Конечно, там, у выхода нам встретились не они, а слабаки.
Я же хмыкнул. Хороши же слабаки, которые не давали мне даже вздохнуть. Если так сильны и слажены в бою те послушники и служители, которым не хватило места на своём Поле Битвы, которых отправили в чужие земли, то я очень и очень нескоро сумею справиться с такими сильными бойцами, которые заставляют мечи петь.
Может, и прав Клатир, что так настойчиво требует, чтобы я шёл в Орден Небесного Меча? Там будут учителя на любой вкус, там будут опытные бойцы, что поделятся со мной ухватками.