Беглец
Шрифт:
Что-то подсказывало ей, что на этот раз есть опасность зайти слишком далеко. Зачем она все это затеяла, внезапно подумала Марсия. Чего она добивается, черт возьми?! Неужели... нет, конечно нет! Ни в коем случае! Тогда возьми себя в руки, одернула себя Марсия. Порывшись в шкафу, она поспешно вытащила юбку и водолазку и, чуть-чуть поколебавшись, решила, что обойдется без белья. Натянула все это на себя, посмотрелась в зеркало и провела руками по бедрам, туго обтянутым юбкой. Потом с довольной усмешкой огладила грудь, дерзко выпиравшую из-под водолазки, и решила, что без бюстгальтера она выглядит куда соблазнительнее. А уж насколько удобнее, подумала Марсия. Бросив последний взгляд в зеркало, она вернулась в гостиную. Джонни все так же сидел на диване. Казалось,
— Тебе нехорошо? — встревоженно спросила она.
— Нет, все в порядке. Просто пытаюсь понять, с чего бы это я вдруг потерял сознание.
— Ничего страшного. Не думай об этом. Теперь ты в безопасности.
— Да? — переспросил он, и Марсия опасливо поежилась — ей вдруг почудилась сардоническая усмешка на лице Джонни.
— Конечно... в полной безопасности. Хочешь еще выпить?
— Нет.
Он снова замер. Марсия взобралась на диван и устроилась поудобнее, поджав под себя ноги. Потом принялась одергивать и оправлять задравшуюся юбку... столь медленно и тщательно, что это, в сущности, минутное дело превратилось в нечто значительное, в священное действо, которое просто не могло не привлечь его внимания. И в то же время она боялась. А инстинкт, никогда не подводивший ее, настойчиво нашептывал:
Марсия, прекрати! Что ты делаешь?! Ты играешь с огнем, девочка! Черт возьми, ведь ты даже не знаешь, кто он такой!
— О чем ты думаешь? — внезапно спросила она.
— Так... ни о чем.
— Да ладно тебе! Я же вижу.
— Что ж... просто гадаю, где проведу эту ночь.
— О!.. — Кожа ее мгновенно покрылась мурашками то ли от возбуждения, то ли от страха. Голова у нее закружилась. Но червячок сомнения, не дававший ей покоя, заставил Марсию прикусить язык. — А-а... ясно... — промямлила она. И поспешно опустив глаза, быстро одернула юбку, будто откровенный намек в его голосе заставил ее мгновенно передумать. Марсия была в смятении. Да, конечно, одно дело, когда чувствуешь, что владеешь ситуацией, и совсем другое, когда она ускользает из-под контроля. А этого Марсия допустить не могла. Это просто нестерпимо! Она органически не выносила, когда не она была хозяйкой положения, а кто-то другой. Решать должна была она, Марсия, — все остальное расценивалось как покушение на ее независимость. А потом... ведь она и в самом деле понятия не имела, кто он такой. Именно поэтому так и случилось — она и опомниться не успела, как с ее губ уже сорвался вопрос: — А зачем тебе это... то есть я хотела сказать... разве ты не можешь ночевать дома?
— Разве не помнишь, — саркастически скривился он, — мой отчим лупит меня почем зря!
— Брось! — с досадой отмахнулась она. — Неужели ты думаешь, я в это поверю?! Лучше скажи мне правду.
— Не могу. Просто не могу.
— А это... это имеет отношение к твоей ране? — опасливо спросила она.
— Еще бы! Конечно! — хмыкнул он. — Мой, так сказать, папаша на дух не переносит вида крови!
— Почему ты не хочешь сказать мне правду? Ведь ты врешь!
— Знаю. Ну и что?
— А тебе не кажется, что ты передо мной в долгу?
— Нет, не кажется, — осклабился он. — Я тебе ничего не должен, моя дорогая. К тому же припомни — я, кажется, не просил привозить меня сюда, ведь так?
В голосе его было столько горечи, столько гнева, что Марсии вдруг стало страшно. Очередной вопрос был уже готов сорваться у нее с языка, но... почему-то она почувствовала, что не так уж стремится услышать ответ. Все ее чувства болезненно обострились. Ничем не стянутая грудь под туго натянутой водолазкой смущала ее, будто нарочно выставленная напоказ. Марсия осторожно опустила глаза и судорожно вздохнула: острые кончики дерзко натянули тонкую ткань, словно стремясь вырваться на свободу. Она запаниковала. Неосознанным движением девушка подняла руку к груди, почти благодарная Джонни за то, что он смотрел в другую сторону. Вдруг ей пришли на память все те жуткие истории о неграх и белых женщинах, которые она слышала уже не раз. Марсия твердила себе, что в них нет ни грамма правды, что это, наконец, просто глупо... и все же не могла выкинуть из головы то, что сказал Марк перед тем, как уйти. Но самое ужасное было то, что всему виной была ее собственная глупость и упрямство. Этот странный чернокожий человек мог оказаться кем угодно: убийцей, бандитом, даже насильником! А она подобрала его на улице, притащила к себе домой — для чего?! Захотелось поиграть в опасность? Она вдруг почувствовала, как все ее тело покрылось холодным потом.
Марсия нервно облизала пересохшие губы, ломая себе голову над тем, как пробраться в спальню, не привлекая его внимания. Ей вдруг отчаянно захотелось набросить на себя платье. Но если она пройдет через комнату, то Джонни неминуемо обратит на нее внимание. Марсия с трудом подавила истерический смешок, вспомнив, что нарочно выбрала эту юбку, так соблазнительно обтягивающую бедра. Все ее возбуждение вдруг улетучилось, и теперь она уже испугалась по-настоящему. Страх нарастал, с каждой минутой грозя вырваться наружу. Этот человек напротив... кто он? От кого он скрывается? Почему он так испугался, услышав, что его собираются отвезти к доктору?
— А... — Марсия провела языком по губам и с трудом проглотила вставший в горле комок. — Я хотела сказать... тебя разыскивает полиция?
— Нет, — поспешно ответил он.
Она почувствовала, что он лжет. Конечно, он мог просто промолчать, но предпочел солгать. Марсия понимала, что вступает на опасный путь, но чувствовала, что уже не может остановиться, будто кто-то тянул ее за язык. И как раньше, когда она сама намеренно подхлестывала себя, наслаждаясь острым возбуждением, нараставшим в ней с каждой минутой, так и сейчас Марсия уже не в силах была остановиться. Страх, как она с ужасом поняла, мог доставить куда более острое, почти болезненное наслаждение.
— Полиция разыскивает тебя, — с нажимом повторила она.
— Нет, — покачал он головой.
— Скажи мне правду, — вдруг прошептала Марсия.
Он посмотрел на нее в упор, и Марсия взмолилась про себя, чтобы он не заметил ужаса, грозившего захлестнуть ее в любую минуту.
— Ладно, — вдруг неожиданно согласился он, — ты угадала. Я и в самом деле скрываюсь от полиции.
— А... что ты натворил?
— Ничего.
— Ну, так не бывает! С чего бы полиция стала тебя разыскивать, если ты ни в чем не виноват?
— Я и вправду ни в чем не виноват... поверь! Они твердят, что я убил человека, но, будь я проклят, если...
— Убил?!
— Но я этого не делал, ты что, не слышишь?! Послушайте, мисс...
— Я... мне нужно выпить, — пробормотала она, запинаясь.
Марсия с трудом встала и нетвердой походкой двинулась к бару. Ноги у нее подкашивались, но Марсия, как лунатик, изо всех сил старалась избежать привычного покачивания бедер. Так, значит, он убийца! Нет, он сказал, что никого не убивал... но его разыскивает полиция, значит... Мысли вихрем закружились у нее в голове. Марсия щедро плеснула себе виски и, дрожащей рукой поднеся стакан к губам, одним махом осушила его.
Поставив на стол пустой стакан, она нервным движением потерла шею, потом опять бессознательно прикрыла грудь. Страх пеленой застилал глаза, но теперь уже она не находила в этом ничего привлекательного. И, что самое унизительное, Марсия не могла не сознавать, что во всем виновата сама. Сейчас она готова была собственноручно высечь себя за то, что была такой упрямой дурой. Бог мой, с горечью думала она, надо было совсем выжить из ума, чтобы притащить к себе домой полубезумного маньяка! Человека, которого разыскивают за убийство! Господи, хоть бы Марк вернулся! Или этот... этот... ушел!