Беглец
Шрифт:
Солнце все поднималось и поднималось, заливая ярким светом все вокруг а я все шел, и шел, и шел... Обходил большие деревья, попадавшиеся на пути, перепрыгивал через корни, которые замечал, спотыкался о те, которых не видел, продирался через кусты, оставляя на них куски одежды, редеющей на глазах и машинально отмечал, что солнце довольно сильно припекает мне макушку... Макушку? Я же навстречу ему иду! Неужели я протопал уже столько времени, что не заметил, как наступил полдень?
Остановившись, я принялся озираться. Все указывало на то, что в лесу наступил яркий солнечный денек, а гудевшие ноги ясно намекали на необходимость привала. Вняв их настойчивым мольбам, я решил немножко отдохнуть и присесть на что-нибудь.
Блаженство отдыха прервал желудок, настойчиво требовавший что-то в него опустить. Немного поразмыслив над тем, где бы достать пропитание, я вспомнил, что в кармане рюкзака еще остался хлеб, который был немедленно извлечен на свет. Черствый сухарь был очищен от налипшего на него мусора и с удовольствием съеден. Желудок немного успокоился, но вскоре обнаглел и потребовал добавки. Мысленно велев ему заткнуться, я продолжил наслаждаться отдыхом, мимолетно осматриваясь вокруг.
Хорошо тут! Это даже я со своими минус восемь отметил. Трава под ногами зеленая и густая, деревья, весело шевелящие листвой, на редкость большие. Причем настолько, что один ствол даже троим людям обхватить будет сложно. Я внимательно присмотрелся к дереву, у которого сидел. Это был Великан! Могучий дуб (а может и не дуб, я в деревьях слабо разбираюсь, да и желудей поблизости не валялось) с громадными корнями, местами вылезающими на поверхность земли и раскидистой кроной, дававшей густую тень, возвышался над маленьким мной. Даже стало приятно, что у нас в стране еще сохранились такие вот нетронутые уголки природы, где растут подобные гиганты. С этими мыслями я рассматривал дерево и стоящих радом его собратьев, по своим размерам немногим ему уступающих.
Полюбовавшись еще немного, я вздохнул, посмотрел на солнце и поднялся. Затем сверился со стрелкой, определил направление и пошел дальше. Солнце все также светило мне в макушку, но уже начало потихоньку греть и затылок, видно долгенько я любовался деревьями... Решив наверстать упущенное, я ускорил шаг, стремясь побыстрее выйти к цивилизации, однако та появляться что-то не спешила. Наоборот, местность вокруг все больше дичала, попадались буераки, буреломы, овражки, которые приходилось обходить. Деревья вокруг постепенно мельчали, возвращаясь к своим нормальным размерам, но почему-то стало попадаться все больше кустов. Через некоторые, с большими и длинными колючками, я даже не отважился продираться. Пары их уколов мне было вполне достаточно, чтобы найти обходной путь.
Время летело незаметно. Солнце теперь вовсю грело мой затылок, а потом постепенно начало опускаться все ниже, готовясь спрятаться за кронами деревьев. Начинала чувствоваться жажда. Поначалу я терпел и не обращал на нее внимания, затем стал приглядываться к окружающим кустам, надеясь найти малину или нечто подобное. Затем мучивший меня сушняк стал совсем неумолим, и я больше думать не мог ни о чем другом, кроме как о вожделенной кружечке холодного пива.
Начало вечереть. Солнце все больше спускалось к горизонту, уступая место прохладному ветерку. Я шел, мучимый жаждой, размеренно переставляя налитые свинцом ноги, а признаки цивилизации все не думали появляться. Неожиданно ветерок донес до меня тихое журчание. Сперва я подумал, что на почве жажды у меня развились глюки, но затем, пройдя несколько десятков метров в том направлении, убедился, что это не так. С радостным возгласом я бросился к зовущей меня влаге.
Пробираясь сквозь кусты и огибая деревья я выскочил на небольшую полянку метров пятнадцать в диаметре, поросшую травой высотой по пояс. Посередине я увидел нагромождение камней высотой в человеческий рост. Журчание шло именно оттуда. Подойдя немного поближе, я вскоре с изумлением рассматривал отлично устроенный родник. Это строение было явно искусственного происхождения — все камни скреплены каким-то раствором, а на одной стороне была аккуратно уложена гранитная глыба с выемкой посередине. Вода текла по камням с самой вершины насыпи, журчащей струйкой падая в эту выемку, а затем выливаясь по специальному желобку опять куда-то вглубь каменного основания.
Если бы не рукотворность данного сооружения, я бы задался вопросом — куда же она потом девается. Ведь если бы вода никуда не уходила, здесь бы уже через полгода было знатное болото. А так — ничего, только трава по пояс вымахала. Но я не стал долго размышлять по этому поводу и дал волю своей жажде. Наклонившись над родником, я зачерпнул полные ладони... Еще никогда обычная вода не казалась мне такой вкусной! Нет, воистину, мы не умеем замечать те мелочи, которые в обычной жизни достаются нам без затрат. И только, когда они исчезают, мы понимаем их настоящую ценность.
Напившись, я принялся умываться и промывать свои царапины. Особенно внимательно я обработал рану на затылке, использовав для этого все тот же уголок рубашки. После этого я опять оценил вкус воды, и остановился только почувствовав, что у меня скоро потечет из ушей. А затем я собрался уходить и напоследок окинул взглядом этот странный родник. Полуслепым взором я наткнулся на маленькую нишу на краю гранитной плиты. В нише что-то было. Протянув туда руку, я нащупал что-то круглое и достал этот предмет, чтобы рассмотреть повнимательней.
Находкой оказалась деревянная кружка, потемневшая от времени и разукрашенная затейливой резьбой. Поднеся ее поближе к глазам, я с восхищением стал рассматривать творение неизвестного резчика. На одной стороне было изображено переплетение трав в причудливом узоре, на котором выделялись большие цветы, похожие на тюльпаны, а на другой... Громкое шипение, исходящее от деревьев, мимо которых я пробегал, отвлекло меня от изучения этого образца народного творчества. Повернув туда голову, я увидел большого рыжего кота, сидевшего на нижней ветке одного из деревьев. Кот внимательно смотрел на меня и шипел.
— Рыжий, ты? — удивился я, но тут же опомнился.
Этот кот был похож на Рыжего только цветом шерсти. Он был значительно крупнее и не таким толстым. Посмотрев на него еще раз сквозь прищуренные веки, я спросил:
— Ну чего шипишь? Если пить хочешь, так иди и напейся, чего меня прогонять-то?
Ответив пушистому агрессору, я вернулся к осмотру находки. Вторая сторона была более интересной — на ней был изображен молодой парень пьющий воду из кружки. Причем довольно детально изображен, я даже удивился мастерству резчика. Такой талантище! Все мелкие детали видны, как травы и цветов, так и парня. Я поднес кружку к самому носу и стал рассматривать парня, после чего понял, что мне не показалось. Пораженно отметил, что изготовитель кружки изобразил на ней... эльфа! Нет, точно, это был эльф! Ушки длинные, кинжал на боку, лук вон за спиной выглядывает. Мастер-резчик видимо увлекается фентези, раз такие сюжеты использует для своих работ.
Внезапно что-то проскочило мимо меня, и на каменную глыбу одним гибким движением выскочил кот. Нет, это был не просто кот, а самый настоящий котяра! При ближайшем рассмотрении он казался просто огромным — целые полтора мета пушистого недоразумения (это если считать от головы до задних лап). Посмотрев на меня вызывающе, он снова зашипел.
Оценив размер его зубов, выглядывающих из оскаленной пасти, когтей, высунувшихся из лап и воинственно поднятого хвоста, я почувствовал легкий страх, обхвативший мою грудь цепкими объятиями, но все же нашел в себе смелость тихо пробормотать, глядя ему в глаза: