Беглец
Шрифт:
— Алона, — обратился я к гномке на русском. — Помнишь, я рассказывал тебе о своих проблемах? Так вот, это — одна из них!
— Эльф? — недоуменно переспросила она.
— Именно. Так что сейчас мы (а как же я её одну оставлю посреди рынка?) берем его за шкирку и тащим в ближайшую подворотню, где раскалываем, как созревший орех.
— Это как? — не поняла Алона.
— Это значит, добиваемся от него сведений, нужных нам, — пояснил я.
— А потом? Отпустим?
— А это уже как получится, — ответил я и ускорил шаг, заприметив недалеко уютный темный уголок между двумя домами, где почему-то не стояло ни палаток, ни торговых
Сократив расстояние между собой и эльфом, я достал из ножен на поясе кинжал и засунул его в рукав куртки, лишь прижав кончик лезвия пальцами, чтобы со стороны было не заметно. Подойдя вплотную к жертве, я положил одну руку на его плечо, а вторую с кинжалом упер в бок, постаравшись, чтобы лезвие немного пропороло одежду и оцарапало кожу.
— Привет, Лис! — радостно пропел ему на ухо по-эльфийски я. — Пойдем, поговорим, дружище! — и повел ошарашенного эльфа к понравившемуся мне уголку, кивнув Алоне, чтобы топала за нами.
К моему удивлению, угол оказался длинным узким проходом, в конце которого обретались две весьма темные личности. Я прошел подальше, чтобы разные прохожие не могли видеть наш разговор, и кивнул темным личностям:
— Мы буквально на мгновение, так что не обращайте на нас внимания.
Затем я развернул эльфа, спрятав свой кинжал и вытащив клинок Лиса из его ножен, чтобы тот даже и не смог подумать о сопротивлении.
— А теперь коротко и ясно ты будешь отвечать на мои вопросы, — зло прошептал я ему на эльфийском. — Тогда ты, возможно, останешься живым и невредимым. Понял меня?
— Ты кто?
— Не понял, — констатировал я и ударил эльфа рукояткой кинжала по голове. Тот вскрикнул и повалился в грязь.
Я рывком поднял его и опять прислонил к стене.
— Здесь вопросы задаю я. Если не будешь меня слушаться, то лишишься сначала ушей, потом пальцев... Отвечай, сколько вас в городе?
— Пятнадцать, — тихо поскуливая от ужаса, ответил Лас.
— Что вам велели старейшины?
— Найти чужака в Зингарде и убить.
— Понятненько... Кто из старших воинов пошел с вами?
— Марин и Лапар, а откуда ты...
Новый удар заставил его всхлипнуть и поползти вниз по стенке, но моя рука опять вздернула его под мои гневные глаза.
— Ты все-таки не понял? — радостно спросил я.
— Нет, понял-понял, только не бейте... — скулил Лис.
— Тогда следующий вопрос: как вы так быстро сюда добрались?
— Бежали днем... и ночью тоже, — сказал эльф, держась за ушибленное место.
— Лимэль употребляли?
— А... конечно, весь выпили, пока добежали, — эльф зачастил, видя что я заношу руку для нового удара.
Я пошарил у него в куртке и нашел флягу. В ней было пусто и сухо. Вот, блин, а я надеялся пополнить свой запас... Бросив флягу эльфу под ноги, я приблизился и поднес кинжал к лицу Лиса, чтобы тот смог увидеть лишь острый кончик, находящийся в нескольких миллиметрах от его глаза и зашептал:
— Запомни, Лис, и передай остальным. Я не держу на вас зла за все то, что вы сделали со мной, и что собирались сделать. Но я очень ценю свою жизнь, а потому убью любого, кто попытается её отнять. Так что или возвращайтесь обратно в свой лес, или оставайтесь в городе, но не допускайте даже мысли о том, чтобы убить меня. Ты понял?
— Да, — прошептал Лис в ответ, глядя на меня широко раскрытыми глазами.
— Вот и славненько, — радостно я улыбнулся и, протянув руку, дружески похлопал того
От моих хлопков Лис опять присел, а я завел кинжал ему за спину и отрезал от лука за его спиной небольшой кусок, всего сантиметров пять, превращая его из оружия в бесполезную палку. После этого кинул кусок с кисточками эльфу в руки и обернулся к темным личностям, наблюдавших за нами:
— Простите, что потревожили.
— Ничего, брат, мы все понимаем, — ответил мне один из них.
Я дружелюбным кивком простился с ними и обернулся к гномке.
— Пошли, нам пора, — я подхватил её под руку, размышляя, отчего в её глазах появилось такое странное выражение.
Когда мы вышли из этого переулочка и пошли по дороге обратно к гномам, она все же решила ко мне обратиться.
— Это было обязательно?
— Что именно?
— Бить его и пытать, — уточнила Алона.
— Дорогая моя, — ласково ответил я. — Это были не пытки. Я всего лишь поставил ему две маленькие шишки на макушке и напугал. Ему очень повезло, что он сразу начал отвечать на мои вопросы, а то так легко бы не отделался...
— Но что тогда по-твоему пытки? — удивилась гномка.
— Алона, а ты что в книгах не читала и не знаешь, какими бывают допросы пленных?
В ответ принцесса только помотала головой.
— Тогда я даже и рассказывать не буду, потому что ты только что поела.
— Ну а все же? — не унималась она.
— Пытки — это применение физического насилия над пленным с целью получения от него нужных сведений, которые добровольно пленный предоставить отказывается, — взяв лекторский тон начал я. — Пытки бывают нескольких видов слабые, сильные и смертельные. Слабыми пытками считается методичное избиение, применение различного рода оружия, оставляющего на теле пленного небольшие ранения. Если после таких пыток информация все еще не потекла, начинаются пытки сильные. Это применение раскаленного железа, других приспособлений причиняющих многочисленные повреждения организму, которые все же со временем могут быть им восстановлены в полном или частичном объеме, ломание конечностей, дробление суставов пальцев и тому подобное. Третий вид пыток называется так потому, что финалом их является смерть допрашиваемого, а сведения он вынужден предоставить только потому, что хочет быстрее избавиться от страданий. Здесь организму пленного причиняются повреждения, связанные с лишением его всех выступающих частей, таких как пальцы, уши, нос и прочее, дроблением крупных костей, извлечение некоторых органов, а дальше, насколько хватит фантазии... У меня дома такие пытки применяются только в полевых условиях. При наличии абсолютно неограниченного времени применяется другой вид пыток, связанных с ломанием сознания, воли и психики допрашиваемого. Особенно практикуется применение специальных ядов и другой химии, развязывающей язык. Я ответил на твой вопрос?
Гномка была бледной и напуганной, но удержала обед в желудке, от чего я только за неё порадовался. Крепкая психика! На меня она смотрела все же с испугом, но после раздумий, выдала:
— Так получается, что этот эльф еще легко отделался?
— Разумеется, — ответил я ей. — Потому что не вынудил меня перейти к сильным пыткам, а начал охотно все рассказывать.
— А если бы он не стал отвечать, ты бы начал ему отрезать уши, пальцы? — с испугом спросила меня Алона.
— Если бы он не заговорил, то нет. Просто не смог бы, — честно ответил я.