Беглец
Шрифт:
– Сложно говоришь. Допустим. Ну и что?
– Стало быть, пока я жил там, каждый мой выбор, в какой из альтернативных вселенных продолжу свой жизненный путь. И даже если где-то я ошибся, в другой реальности я делал правильный выбор.
– Где-то так.
– Но здесь, Локи, здесь мы не можем ошибаться. Если там я мог умереть, то в альтернативной вселенной, где сделал бы другой выбор, остался бы жить. А если умру в Улье, умру раз и навсегда. Никакая копия меня в альтернативной вселенной с подобными же обстоятельствами не продолжит жить.
– Браво,
– Все кто живут здесь, живут по-настоящему, – вместо ответа промолвил Хром. – Впрочем, копии нас как будто бы там остались. Но они принимают участие в выборах, а мы – нет.
– Правильно! – усмехнулся Локи. – Голосуй, а не то проиграешь.
– А если серьезно?
– А если серьезно, то мне нравится такая жизнь. Если кто и мечтал не существовать, а жить по-настоящему, неся ответственность за каждый свой выбор, как за единственный, то его судьба здесь, в Улье.
– Но и там люди не знают, что есть альтернатива.
– Ну почему же? Мне один товарищ рассказывал, что есть методики плавного сдвига реальностей. Какой-то трансерфинг. Эзотерика. Только вот здесь никакой трансерфинг работать не будет.
– И что, никто не пытался взломать судьбу? Ведь ты говорил, женат был, души в жене не чаял. Не было мыслей вычислить приезд нового кластера, найти ее, сделать иммунной, если это возможно?
– Думал, Хром. Один товарищ рассказывал, что точно так же пытался вернуть любовь своей жизни. Правда, там немного другая история. Поехал как-то за город, а попал сюда. Предмет его обожания так и остался там. Но чел не успокоился, вычислил загрузку кластера, нашел ее. Та его даже не узнала. Сказала, что никогда не полюбила бы такого урода, как он.
– Может, обознался?
– Нет. Я тоже спросил. Говорит, все совпадало: и улица, дом, платье на ней такое же, сам покупал, даже родинка на лице точь-в-точь. Но, говорит, если бы и полюбила, то кого угодно, но не его.
– Стало быть, это не она была?
– Не она. Копия, из совсем другого мира. А миры отличаются. Иногда немного, иногда сильно.
– И ты решил, что не будешь так делать. Поверил?
– Конечно. Не врать же ему. Так запил после происшествия того, еле откачали. Потом оправился, забыл. Вот и я подумал, что мне мою Лизу уже бесполезно искать. Если я и найду тот кластер и встречу ее, даже если повезет и она меня, вроде бы, узнает, все равно это будет не она. Моя Лиза умерла. Когда мы попали сюда, и она стала зомби. Все остальные – лишь двойники.
Они немного посидели у костра.
– Ну что, – говорит Локи, – конечно, тут безопасно. Зараженные сюда не сунутся. И место более чем укромное. Но вот, думаю, дежурство нам не помешает. Давай так: первую половину ночи отсыпаешься ты, а я сторожу, вторую – наоборот.
Хром завел будильник, разложил спальник и вскоре провалился в сон. Проснулся сам, без звонка. Отключил сигнал.
Локи сидел у костра, задумчиво глядя куда-то в бездонную ночную даль.
Поменялись. Поначалу было тихо. Послышался шорох. Хром, было, заподозрил неладное, но причиной оказался всего лишь лис.
Шорох повторился.
– Тихо, ты, Семён! – буркнул Хром.
Острая боль пронзила плечо, и Хром отрубился.
Очнулся он уже связанный. Ремни крепко стягивали запястья, плечи, колени, щиколотки, не давая толком пошевелить конечностями.
– Хоть бы ослабили, сволочи! – выругался он. – Конечности затекают.
Вместо ответа охранник в респираторе съездил ему по морде.
– Спокойно, Хром, – сказал Локи, точно так же связанный. – Это серьезные ребята.
– Внешники, – понял Хром. Но никак не мог понять спокойствие товарища. Никак, разве что, самообладание. Все-таки не первый год здесь.
Надзиратель вышел.
– Хорошо же я подежурил! – сокрушался Хром.
– Не грузись, старина, – ответил Локи. – Зря я понадеялся на безопасность кластера. Не думал, что эти ублюдки сюда залетят.
– Я даже не понял, как они меня отрубили.
– Пневматическая винтовка с дротиками-шприцами. Десять секунд – и ты в отрубе. Современные ветеринарные технологии.
– Да уж, Локи, – взгрустнул Хром, – нарвались на «ветеринаров».
– Ничего, прорвемся.
Как Локи собирался прорываться, Хрому оставалось только гадать. Тошнота подступала к горлу – то ли последствия инъекции «ветеринаров», то ли пора живчик пить.
– Живчику бы хлебнуть, – сказал Хром. – Может, позвать этих уродов?
– Позови. Еще раз по башке получишь.
И снова Хром впал в беспамятство.
Когда он очнулся, Локи не было. Вместо него сидел тот самый надзиратель, который съездил ему по морде.
– Ну что, сука, попался? – позлорадствовал Хром.
– Поговоришь еще, тварюга! – прошипел гаденыш через респиратор. – Твой друг сбежал, но ты-то с нами! – И закричал: – Дрейф, да иди ты сюда! Где тебя носит?
– Блять! – Дрейф вошёл в помещение. – Как это так?
– Чего ждешь? Раскрути меня.
Дрейф принялся снимать ремни, затянутые на славу.
– И все-таки, Гвоздь, как же он так умудрился?
– Вернулся от Клода, тот сказал: хочет лично поговорить с этими лосями. Пришел – один в отключке, второй сидит. Говорит: а спорим, твой респиратор уже не работает?
– Ну а ты? Конечно же, брешет.
– Я тоже подумал: лжет, как дышит. Но так убедительно разъяснял. Говорит, если не развяжешь, не покажу, где дефект.
– Ну и ты его развязал?
– Развязал.
– Вот говоришь, они лоси. А сам-то не лось, после этого?
– Посмотрел бы на тебя на его месте!
– Ну ладно, ладно, Гвоздь. Всяко бывает.
– Дрейф, тебя, кстати, Клод хотел видеть.
– Одного оставлять тебя можно? А то, может, и этот объяснит, что с твоим респиратором не так.
– Два раза в одну реку не входят.
– Даже если эта река – Стикс? – усмехнулся Гвоздь. – Ладно, пошел к Клоду. Но смотри, все ж поаккуратнее с ним. – И он покинул палатку, посмеиваясь.