Беглецы - 2
Шрифт:
— Да, господин.
— Внутрь лучше не лазь. Техника тонкая. Чтобы не сломали раньше времени. Аппарат простой, без наворотов…
…Непонятное ей слово…
— Так что всё проще простого. Теперь по поводу тебя, Альма…
Сделал глоток, беря паузу.
— Я тут присмотрелся к тебе, пока ты у меня немножко поработала… Короче, решайте, девочки. У меня к вам предложение. Деловое. Времени подумать — до утра.
— Какое, господин?
Усмехнулся, обе девушки насторожились:
— Как вы смотрите на то, чтобы немножко заработать? Илана в курсе моих дел. Ты, Альма, умеешь
Горничные переглянулись.
— А что взамен?
Он покрутил рукой в воздухе.
— Пока не знаю. Честно. Но, думаю, вы сами догадаетесь, что мне… Скажем так, дать взамен…
Горничные густо покраснели, потом Илана показала на Юрату:
— Но у вас же есть она!
— Э-э-э! Вы о чём подумали?!
Неподдельно удивился молодой человек.
— Скажете, тоже… Мне нужна информация. Обо всех, с кем вы будете иметь дело. Что. Чего. Где. Когда. Понятно?
— Понятно!
С неподдельным облегчением выдохнули обе. Переглянулись. Он усмехнулся:
— Скоро будет пара кризисов, девочки. Я вам это обещаю. И даже подскажу, что делать.
— Но почему вы вдруг решили оказать нам такую… Услугу? Такой подарок?!
Он хитро прищурился, показал на небо.
— Скажем так — это моя причуда…
Воцарилась тишина. Внезапно он поднялся:
— Подумайте до завтра и дайте свой ответ после завтрака. Но — до обеда, желательно. Договорились?
Горничные тоже вскочили со своих мест:
— Да. господин!
— Всё. Можете быть свободны. Посуду захватите.
Девушки быстро составили всё на поднос, чуть ли не бегом выкатились из помещения. Они остались одни. Владимир снова сел на стул, взглянул на Юрату, вздохнул:
— И что же мне с тобой делать, девочка? Может, подскажешь?
Та напряглась, словно струна:
— Госпожа в ресторане дала вам хороший совет…
— Дура ты. Действительно, дура.
Наклонился через стол, постучал пальцем по её лбу:
— Дура.
Было не больно, но обидно. Убрал руку:
— Похоже, вас не переделать. Отцу повезло, нашёл себе. А со мной что? Одна — слишком уж навязчивая. Вторая — сначала ушла к другому, теперь захотела вернуться. Третьей, видите ли, начальство приказало. Четвёртая — боится. Ей и хочется, и колется, и мамка не велит. А пятая…
Махнул рукой. Снова встал:
— Пошли, бестолковка.
— Я… Я…
— Да помолчи ты. И так тошно. Я, конечно, сволочь ещё та. Но не настолько же, в конце концов…
Спустились вниз, затем ещё ниже, в подвал, где она сидела раньше. Мужчина отпер двери в другую половину, и Юрата замерла, увидев самодвигатель. Низкий, широкий, на толстых колёсах удивительно маленького размера. Что-то пискнуло, моргнули осветительные приборы. Он открыл дверцу, кивнул:
— Садись.
Озираясь на него, несмело опустилась в невероятно удобное сиденье. Он занял место водителя. Повернул что-то, двигатель заработал практически бесшумно. Как это всё отличалось от всего знакомого ей! Самодвигатель тронулся с места, очень легко, только подрагивали стрелки на больших круглых приборах, подсвеченных изнутри. Несколько поворотов, он затормозил возле будки охраны, что-то произнёс на незнакомом языке, солдат кивнул. Шлагбаум поднялся, выпуская их, а затем была езда по ночному городу. Яркий свет фар, негромкая музыка, льющаяся отовсюду. Сидеть было приятно и удобно. Но куда он едет? Однако вскоре Юрата поняла — это вокзал! Главный пассажирский вокзал… Самодвигатель затормозил возле входа. Полицейские покосились на него, но увидев дипломатический значок, деликатно отвернулись.
— Держи.
Он протянул ей небольшую сумочку. Несмело взяла.
— Здесь твои бумаги и немного денег на первое время. А теперь — выметайся.
— Что?!
Такого удивления девушка ещё ни разу не испытывала в своей жизни.
— Вылезай из машины. Свободна.
— Но…
Рука протянулась к дверце, щёлкнул замок, и он буквально вытолкнул её наружу. Юрата едва удержалась на ногах. Хлопнула негромко дверь, щёлкнул замок. Обдав запахом сгоревшего топлива, самодвигатель буквально прыгнул с места, моргнув на прощание громадными задними фонарями. Нуваррец отпустил её? Это что же? Она ему вовсе не нужна? И он не захотел её?!.
…Владимир крыл себя последними словами. Как же! Поддался порыву! Добренького захотел сыграть! Да и …с ней! В конце концов, чего отказываться, когда предлагают? Жениться он не собирается, по крайней мере, пока немного не наладится. Время пока позволяет. Но, дьявольщина, организм своего требует… Вильнул в сторону. Кажется сюда… Пять минут спокойной езды по ровной асфальтовой мостовой… Да. Он не ошибся. Весёлая улица… Или улица красных фонарей… Снял с крыла флажок на магнитной подставке, бросил на заднее сиденье. Медленно двинулся вдоль тротуара, на котором через каждые пять-шесть метров стояли жрицы любви. Разных возрастов, сложения, вида. Совсем молоденькие и уже под сорок, худенькие, и толстухи. Накрашенные, словно сама смерть, и без следа косметики. Те удивлённо провожали взглядами невиданную раньше машину. Уж слишком чуждой она была для нынешних времён. Кажется ничего. Плавно остановился возле выбранной, нажатием клавиши опустил стекло. Та несмело заглянула внутрь:
— Господин?
— Сколько?
— Двадцать кинов, господин. За ночь. Я член профсоюза, поэтому так дорого.
…Значит, любительницы ещё дешевле? Впрочем, рабочий на фабрике в неделю получает немногим больше…
— А любительницы где? Начинающие?
Скривилась, буквально выплюнула:
— Там, за углом.
Полез в карман, вытащил десятикиновую купюру, полученную сегодня в ресторане, протянул ей:
— Это тебе за консультацию.
Она взяла, разглядела, ахнула:
— Может, вам показать где это?
А что? Тут уж точно не ошибёмся…
— Залезай.
Открыл дверцу, и шлюха тут же нырнула внутрь, восхищённо осмотрелась, но перехватив его взгляд, торопливо ткнула рукой:
— Вперёд, господин. До конца улицы.
Он тронул автомобиль. Следуя указаниям, проехал до конца, повернул налево. Ещё немного, снова поворот. Теперь направо. На параллельную улочку. Едва удержался от удивления — там девчонок было куда больше.
— А почему их тут столько?