Беглянка с секретом
Шрифт:
Когда ситуация станет опасной? Когда мне нужно спохватиться? Но ведь карта, которая хранится во мне, не единственная. Наверняка те, кто владеют другими, уже знают, что происходит. Но нужно ли знать Альдору?
От мысли о старшем де ла Фиере снова стало тесно как будто в самом сердце. Когда этот мужчина перестанет лишать меня душевного равновесия, даже не находясь передо мной? Просто возникая в голове ярким образом: укором, угрозой, неутихающим огнём, который пугал и манил к себе одновременно. Он терпеть меня не может, да и я не стремлюсь видеть его чаще необходимого. Но что-то непрерывно связывает меня с ним. Может быть, этот живой дом, наполненный его силой? Его гневом, страстью, передающий его настроение и его тревоги.
Маркуш прошёлся по комнате, расстёгивая пуговицы безрукавки. Я наблюдала за ним почти бездумно, с головой поглощённая мыслями об Альдоре, как будто угодила в топкую болотину и увязала в ней всё сильнее. Юноша скинул верхний слой одежды и подозвал меня к себе взмахом руки. Я встала на неожиданно слабые ноги. Видно, пока сидела, они после долгой дороги в седле, почувствовали отдых и теперь просто не хотели шевелиться.
— Возьмите камни и каждый уложите вот в эти пазухи, — деловито распорядился он. — только одной стороной. Видите? — указал мне на закономерность расположения прожилок на каждом камне. Казалось бы, они были все разные, но подчинённые одному порядку — если приглядеться.
Один за другим я стала укладывать лёгкие, будто пористые, камни в вытянутые кармашки. И, кажется, ничего сложного, а занятие это требовало определённой сноровки. Когда закончила, обойдя вокруг Маркуша, пальцы болели от возни с жёсткой тканью.
— Я мог бы сделать это сам, — улыбнулся вредный мальчишка. — Но хочу, чтобы вы всё умели. Раз уж всё-таки остаётесь здесь надолго.
— Мне не сложно, — я легонько похлопала его по животу. — Так что? Вы теперь всё расскажете Альдору? О том, что поняли обо мне. О том, что поняла я.
Маркуш поправил пояс и взглянул на меня, приподняв бровь.
— Разве в этом есть что-то страшное? Поверьте, Альдор умеет хранить секреты.
— Я не хотела бы…
Юноша фыркнул с явственным упрёком и вернулся в кресло.
— Чего вы боитесь?
— Я боюсь, что всё это опасно. Что так не должно быть… Что это только во вред и привлечёт ко мне лишнее внимание.
— Вы и без магии привлекаете к себе внимание, — Маркуш взял заряженный мной камень и покрутил в пальцах. — Вон как разозлилась офате Трандафир. И Юдит. За вами гоняется стража принца, а он ещё не оставил мысли вернуть вас в Пьятра Гри и отдать кому-то из своих приближённых. Что может быть хуже? А новая ложь только сильнее разозлит Альдора.
Я покивала на его разумные рассуждения. Но стоило только вновь представить пытливый взгляд старшего де ла Фиера и его новую подозрительность насчёт открытых во мне умений, как холодно сделалось в позвоночнике.
— Давайте не будем торопиться, — я примирительно улыбнулась. — Я отдохну с дороги. Попрактикуюсь в зарядке камней. А там мы решим.
Маркуш вздохнул, оглядывая меня с головы до ног.
— Да, я забыл. Вам нужно отдохнуть. А я пока подумаю, откуда у вас могли взяться такие силы. И что нам с ними делать. Кроме того, как заряжать камни и разорять тем Имре Фаркаша.
— Завтра прямо с утра пойдём на прогулку! — поспешила я заверить Маркуша. — Или поедем, куда хотите.
— Не надо подлизываться, — юноша хитро усмехнулся. — Завтра будет завтра.
Стоило только вернуться к себе, Андра принесла мне в комнату ужин, и я с удовольствием поела в одиночестве. К тому же, как сказала служанка, Альдор ещё не возвращался. Маркуш же и сам не хотел спускаться в столовую: собрался лечь спать пораньше.
Но спокойствие всё никак не хотело возвращаться в душу. В голове не укладывалось: я — Собиратель? Такой же, как любой из магов-мужчин? Или это только способность, подаренная мне картой? Что если размышления выведут Маркуша на правильную мысль?
Значит, стоит всё же признаться. Стоит сказать — прямо завтра.
Решительность — может быть, только временная — немного успокоила. Переодевшись ко сну, я встала у потемневшего окна, в котором плясали слабые отсветы горящих на стене огней. Прислушалась, силясь разобрать хоть какие-то звуки, которые рассказали бы о возвращении Альдора. Необъяснимым образом я чувствовала себя полностью защищённой, только когда он был здесь. Ровно горящие свечи как будто даже света не давали. Всё стыло в вялом сумраке без него.
Но ложиться спать всё же пришлось. Я с блаженством в каждой мышце устроилась на перине и едва только перевернулась на бок, как тут же уснула. А утром открыла глаза со странным чувством, что ночью мне снилось что-то невероятно яркое, наполненное огнём, но не сжигающим в пепел, а жарким и томящим. Провела ладонями вдоль тела, не понимая, отчего всё оно как будто пронизано звенящим напряжением. Но не смогла вспомнить никаких деталей сновидения. Только гулкое звучание мужского голоса и тугое, на грани жары, тепло.
Оказалось, за окном только-только разгорается рассвет. Золото его уже поглотило пламя в чашах на стене, но ещё не слепило сонные глаза, нарастая неспешно, но уверенно, заливая витраж зыбким светом. Уснуть снова никак не удавалось, а потому я умылась и решила пройтись по саду перед завтраком: Маркуш наверняка ещё спит, беспокоить его не нужно. Да и хотелось насладиться тишиной не пробудившегося замка одной, забрать только себе эти мгновения: так редко они случались. В пансионе постоянно было много девиц кругом. Постоянно кто-то наблюдал, присматривал, лез с разговорами. В замке Пьятра Гри было и того суетнее — вспоминать не хотелось. Здесь же ещё недавно я не чувствовала себя свободной, будто находилась на постоялом дворе и готова была в любой день уехать. И вот только сегодня в душе словно улеглось что-то.
Я спустилась во двор через ту дверь, путь к которой успела хорошо узнать. В саду, что подступал прямо к самой стене замка, было свежо и влажно. Стоял лёгкий туман, который с каждым мигом становился прозрачнее. Роса поблескивала на листьях и цветах. Тихо жужжали шмели у кустом шиповника, ещё успевая собрать с облетающих розовых цветков последнюю пыльцу. Слышались где-то голоса стражников.
Я неосознанно потёрла запястье правой руки, когда его слегка закололо. Подобные ощущения уже почти не привлекали внимание. Гравий захрустел под ногами, а после каблуки застучали по старой, слегка пошедшей волнами от времени плитке дорожки.