Беглянка (сборник)
Шрифт:
Теперь Джулиет жалела, что не глотнула виски. Она лежала, сжимаясь от бессильного гнева, и сочиняла в уме письмо Эрику. «Не знаю, зачем я здесь, не надо было сюда приезжать, хочу домой».
Домой.
На улице едва рассвело, а Джулиет уже проснулась от завываний пылесоса. Вскоре послышался голос (голос Сэма), шум умолк, и она, наверное, опять провалилась в сон. Окончательно проснувшись несколько часов спустя, Джулиет решила, что ей это приснилось. Иначе бы шум разбудил Пенелопу, а она
Этим утром на кухне было прохладнее и уже не пахло кипящим вареньем. Айрин завязывала каждую банку клетчатым лоскутком и снабжала этикеткой.
– Мне показалось, вы пылесосили, – сказала Джулиет, с большим усилием изображая жизнерадостность. – Наверное, приснилось. Часов в пять утра.
Айрин немного помедлила с ответом. Надписала этикетку. Очень сосредоточенно, прикусив губу.
– Не я пылесосила, а она, – выговорила наконец Айрин, покончив с делом. – Разбудила вашего отца, пришлось ему вставать, чтоб ее в чувство привести.
Это было не похоже на Сару. Вчера она выходила из комнаты только в уборную.
– Он сам мне рассказывал, – продолжила Айрин. – Она, бывает, проснется среди ночи и порывается куда-то бежать, а он встает и укладывает ее обратно.
– Наверное, у нее внезапные приливы сил, – предположила Джулиет.
– Угу. – Айрин приступила к следующей этикетке. Надписав ее, повернулась к Джулиет. – Она для того будит вашего отца, чтоб он хоть так на нее внимание обратил, вот и все дела. Он хоть и уставши, а вылезает из постели и возится с ней.
Джулиет отвернулась. Словно опасаясь за безопасность Пенелопы, она не опускала ее на пол, а покачивала на бедре, вылавливая из кастрюльки яйцо, разбивая и снимая скорлупу и готовя завтрак – все это одной рукой.
Джулиет не проронила ни слова, пока кормила ребенка, – боялась, что, если заговорит, тон ее голоса испугает девочку и та расплачется. Но Айрин все равно кое-что поняла. Она обратилась к Джулиет более мягко – но с оттенком дерзости:
– Такие вот они становятся. Когда так болеешь, ничего с собой не поделаешь. Только и думаешь что о себе.
Сара лежала, смежив веки, но тут же распахнула глаза.
– Ой, милые мои, – сказала она, словно посмеиваясь над собой. – Моя Джулиет. Моя Пенелопа.
По-видимому, малышка начинала привыкать к бабушке. По крайней мере, этим утром она не заплакала и не отвернулась.
– Вот, – произнесла Сара, протягивая руку к одному из своих журналов. – Усади ее поудобнее и дай поиграть.
Сначала Пенелопа несколько секунд пребывала в нерешительности, но потом ухватилась за журнальную страницу и радостно ее вырвала.
– Вот и славно, – сказала Сара. – Детки обожают рвать журналы. Я помню.
На стуле у кровати стояла глубокая тарелка с манной кашей, к которой Сара едва притронулась.
– Ты даже не позавтракала? – спросила Джулиет. – Хотела что-нибудь другое?
Сара взглянула на кашу, всем видом показывая, что при всем желании никак не может сосредоточиться.
– Не помню. Может, и впрямь хотела что-нибудь другое. – Она захлебнулась нервным смехом. – Кто знает? Я подумала: а вдруг она хочет меня отравить? Шучу, – добавила Сара, переведя дыхание. – Но она страшно свирепая. Айрин. Айрин… с ней надо держать ухо востро. Ты видела, какие у нее волосатые руки?
– Как лапы у кошки, – сказала Джулиет.
– Как у скунса.
– Будем надеяться, в варенье волосы не попадут.
– Не надо… не смеши… меня…. хватит…
Пенелопа была так поглощена уничтожением журналов, что через некоторое время Джулиет решилась оставить ее в комнате Сары и унести манную кашу на кухню. А там, не сказав ни слова, принялась готовить гоголь-моголь. Айрин то заходила на кухню, то снова выходила – перетаскивала в машину коробки с банками варенья. Сэм, стоя на заднем крыльце, обдавал водой из шланга свежевыкопанную картошку. Он мурлыкал песню – сначала едва слышно. Но когда Айрин поднималась по ступеням, Сэм запел громче:
Гуд-найт, Айрин, гуд-найт, Айрин, Гуд-найт, Айрин, гуд-найт, Приди ко мне во сне… [14]Айрин, уже на кухне, круто развернулась и крикнула:
– Нечего про меня песни заводить.
– Как это про тебя? – Сэм изобразил удивление. – Кто это про тебя песни заводит?
– Да вы. Только что пели.
– А, эту. Про Айрин? Про девушку по имени Айрин? Ну надо же, я и забыл, что тебя тоже так зовут.
14
«Goodnight, Irene» (тж. «Irene, Goodnight») – популярная фолк-песня; впервые записана блюзовым музыкантом Хадди Ледбеттером в 1933 г.
Он запел снова – но теперь совсем тихонько, себе под нос. Айрин вслушивалась, раскрасневшись и тяжело дыша, готовая наброситься на Сэма, если различит хоть слово.
– Не смейте про меня петь. Ежели в песне мое имя, значит она про меня.
Внезапно Сэм залился громкой руладой:
Женился я субботним вечерком. Вдвоем с женой построили мы дом.– Прекратите. Кому сказано, прекратите! – взвизгнула Айрин, вытаращив глаза и вспыхнув. – Не замолчите – так я возьму да окачу вас из шланга.
Днем Сэму предстояло развозить джем по всевозможным бакалейным лавкам и паре сувенирных магазинов, откуда поступили заказы. Он предложил Джулиет составить ему компанию. Даже сходил в хозяйственный магазин и купил Пенелопе автомобильное креслице.
– Вот чего-чего, а этого у нас на чердаке нет, – объявил он. – Наверное, когда ты была маленькая, таких еще не придумали. Да это и не важно. У нас все равно машины не было.
– Какая прелесть, – сказала Джулиет. – Надеюсь, ты не слишком потратился.