Беглянка в империи демонов 2. Метка демона
Шрифт:
Я распахнула глаза и обнаружила на вытянутой ладони голубоватый сгусток света, от которого отчетливо веяло холодом. Моя рука лежала поверх руки Ирэша — он как будто поддерживал меня.
— Она полукровка. Ледяной демон. — Глаза Ришела восторженно блестели.
— Этого не может быть, — шептала я, мотая головой. — Не может…
— А я как раз думаю, что может, — усмехнулся Ришел.
— Лайла. — Ирэш легонько встряхнул меня. Холодный огонек на ладони исчез. — Лайла, посмотри на меня.
Я повернулась к нему, едва не врезавшись носом в подбородок, но Ирэш вовремя отклонился.
— Все хорошо? Пришла в себя?
— Все хорошо? — переспросила я, нервно хихикнув. — Понятия не имею. Я вообще ничего не понимаю!
— Ты не замечала в детстве ничего странного? — спросил Ирэш, не сводя с меня сосредоточенного взгляда.
— Например?
— Например, зиму посреди лета, — предположил Ришел.
— Нет. Такого точно не было. А что, ледяные демоны могут устроить зиму посреди лета?
— Без проблем.
— Лайла, сосредоточься, — потребовал Ирэш. — И скажи. Как к тебе относились твои родители? Вернее, те люди, которые тебя воспитывали.
— Ну… они меня не любили. Иногда казалось, что ненавидели.
— Они знали о метке собственности? Когда ты ее получила?
— О! Я знаю, что нужно сделать. — Ришел внезапно исчез в красном дымке, но мы с Ирэшем не обратили на это внимания.
— Конечно, они знали о метке. Они меня продали.
— Расскажи, Лайла. Расскажи, как это было.
— Но при чем здесь метка?
— А ты еще не догадалась?
— Думаешь… — у меня внезапно пропал голос, — все это было подстроено? Заиран знал, что я полукровка? Но… об этом никто не знал! Даже родители. Я уверена, они не знали.
И тут объявился Ришел. Да не один. Он… он притащил моих родителей! Именно притащил! А когда отпустил, они тут же рухнули перед нами на колени. Я потрясенно прижалась к Ирэшу, не зная, куда деться.
— Зачем ты это сделал? — мрачно спросил Ирэш.
— Ну как же? Заирана пока допросить не получится, будем допрашивать этих. Они явно больше Лайлы знают.
От звука моего имени оба вздрогнули, подняли головы и широко раскрытыми глазами посмотрели на меня. На их лицах сквозь страх проступило узнавание, а затем — удивление. Я тоже потрясенно смотрела на этих людей. Тех, кого считала родителями. Тех, кто не любил меня. За все годы ни одного теплого слова, никакой поддержки. Не били, и на том спасибо. Но пинки все же были. Легкие, небрежные. Как и все их отношение ко мне.
Я смотрела и не могла отвести от них взгляда. Как же они изменились. За шесть лет в академии я выросла, из девчонки превратилась в девушку. А они постарели. Сморщились, как будто высохли и посерели. Грязная, рваная одежда — лохмотья. И на лицах отпечаток какой-то безнадеги. Наверное, им очень тяжело приходилось все это время. Не понимаю только, почему. Ведь были же другие дети, любимые, о которых родители заботились и которые теперь должны заботиться о них. А еще были деньги, которые они получили за меня.
— Не понял, что тебя не устраивает? — удивился Ришел в ответ на хмурый взгляд брата.
— Я пытаюсь научиться быть заботливым, — ответил Ирэш.
— Вот это да, — присвистнул демон. — Заботливым и чутким? Ты? — он расхохотался.
Ирэш обнял меня, как будто оберегая. Защищая от прошлого. А у него, пожалуй, на самом деле получается.
Ришел, похоже, решил взять дело в свои руки.
— Узнаете эту девушку? — он кивнул на меня.
Родители… а может, и не родители, задрожали. Они по-прежнему стояли на коленях, в ужасе глядя на нас троих.
— Да. Это наша дочь… Лайла, — просипел отец.
— Уверены, что ваша? — это уже Ирэш спросил. Полагаю, сидя, да еще со мной на коленях, он выглядел не так грозно, как мог бы. Но родителям этого хватило. Они задрожали еще сильнее и рухнули на пол, распластавшись в поклоне.
— Ваше… Ваше Величество?
— Можете подняться.
Они поднялись. Правда, не совсем. Лежать на полу перестали, а вот с колен встать просто не смогли. Даже пытаться не стали — так сильно их трясло. Может быть, я слишком злопамятна. Может, нужно быть добрее. Но я не испытывала ни жалости, ни сострадания. Только брезгливость. И что-то еще, что-то не столь явное. Страх? Да, наверное, он. Страх родом из детства. Когда еще я зависела от этих людей. Когда боялась сделать что-то не так и отчаянно хотела их любви, хотя бы немного.
Я прижалась к Ирэшу плотнее. Обхватив за пояс, устроила руки у него на спине. Так я ощущала поддержку. Так чувствовала себя намного уверенней. Странно. С каких пор я ищу у него защиту?
И плевать, что ему, возможно, неудобно. Плевать, что он выглядит неподобающе императору. Все равно не отцеплюсь!
— Она нам не родная, — прошептала мать.
— Громче, — потребовал Ирэш.
— Нам ее подбросили! — воскликнула женщина. Если до этого момента оставался шанс, что кто-то из этих двоих мне все же родной, то теперь стало ясно. Я для них совсем чужая. Я для них никто. Могла бы стать приемной дочерью, но не стала. — Однажды ночью подбросили под дверь новорожденного младенца и даже не спросили, нужна ли она нам! Сможем ли прокормить.
— Похоже, дело было не только в «прокормить»?
— Ваше Величество! Она… она… — оба испуганно посмотрели на меня, явно пытаясь определить, можно ли сказать какую-нибудь гадость.
Видимо, все же сообразили, что не просто так я сижу на коленях императора. Отец произнес:
— Мы жили очень бедно. Сами недоедали. Родных детей не могли прокормить. Еще один ребенок оказался для нас серьезным ударом.
А после моего появления они еще решили родить. Жили мы действительно плохо. Но мне почему-то казалось, что я жила хуже всех. Может быть, так на самом деле просто казалось, ведь я была маленьким, наивным ребенком. Может быть, когда родители по-настоящему любят, и голод не кажется таким уж нестерпимым, и в рваной одежде не так уж холодно.
Я почувствовала, как напрягся Ирэш. Похоже, он только сейчас осознал, из чего я сбежала, поступив в академию.
— Значит, вы не знаете, кто настоящие родители Лайлы? — холодно спросил он.
— Не знаем… Но там… там была записка.
— Какая записка?
Мне показалось, Ирэш сейчас вскочит, чтобы вытрясти из них всю информацию. Однако сдержался. Наверное, только потому, что я сидела у него на коленях, вцепившись так, что вставать ему бы пришлось вместе со мной.
Отец сглотнул, но все же произнес: