Беглянка
Шрифт:
Лузер..лузер..лузер… словно дятел в голове выдалбливал это слово на черепушке.
– Арсений, мне не нравится такая постановка вопроса. Вы..ты.. сказал, что мы пара, и я так себя и ощущала. А вот это «ты свободна»…, - губы Варюшки дрогнули, и она умолкла, боясь заплакать. – Я не кисейная барышня, не буду рыдать о потерянной девственности. Просто я думала, то, что между нами произошло, что-то для тебя значит! Я не приму от тебя денег. Мне подачки не нужны. Я ухожу.
Моя ласковая Варежка превратилась в настоящего ежика, выставившего свои иголки. Я понимал, что мне нужно схватить ее, зацеловать, сказать, что
Встану на ноги, разыщу ее и отобью у любого…
Только я собрался сказать что–то теплое, как Варвара опять меня вздернула.
Она сняла браслет и положила на журнальный столик.
– Я не могу это оставить у себя. Спасибо. – голос ее дрогнул, а меня чуть не разорвало.
Несмотря на весь свой опыт общения с людьми, опыт ведения переговоров, сейчас я чувствовал себя дурак – дураком. Единственно правильным решением и в то же время неуместным было бы предложение «и в горе, и в радости». И мой мозг терялся от этого «Стой там- иди сюда». И Варя, всегда поражавшая меня своими не по годам мудрыми суждениями и поступками, сейчас никак не хотела мне помочь. Обиделась. Но я не мальчик, чтоб мне можно было обиженные губки строить. Но сердце ныло, давая понять, что я поступаю как –то не правильно. Нельзя с Варей так, как с содержанкой – «Дам денег, буду платить до диплома»…
И везти ее сейчас с собой в чужое жилье?
– Варя, - наконец, принимаю разумное решение. – Давай не будем пороть горячку. Я сейчас, действительно, не знаю, что делать. Рухнуло все с таким треском, что я боюсь и тебя чтоб не прибило обломками. Я о тебе беспокоюсь, а ты со мной, как с мальчиком разговариваешь. Я без крыши над головой, да и тебе некуда идти. Но с работы я тебя еще не увольнял. Поэтому отправляйся к Демидовым вместе с Герцем, они всегда рады вам. Мне нужно несколько дней, чтоб разобраться хоть немного. А браслет я тебе имею право подарить. Как маленькая благодарность за все. Ты заслуживаешь большего. И не заставляй меня упрашивать тебя. Это унизительно. Я тебе сказал, что хочу быть с тобой, но не имею права тащить в свои проблемы. Я разберусь. И если ты меня дождешься, у нас все будет хорошо.
Я взял браслет и снова надел на руку маленькой упрямице.
– Договорились?
Я не сказал тех слов, которых она от меня, очевидно, ожидала. Кошки уже сточили все когти о мою нежную душу, но я не мог ничего обещать, не зная, что будет завтра. Вдруг стоимость дома будет занижена, и господа коллекторы сочтут, что с этой груши, то есть с меня, можно стрясти еще много чего.
– Варя? – настойчиво потребовал я ответа. Привлеченный нашей эмоциональной беседой, примчался Герц. Привалился к ноге Вари, давая понять, что ему требуется внимание.
Понятное дело, перед этим сорокакилограммовым шантажистом никто не устоит. И я возблагодарил небеса за то, что послали мне этого манипулятора.
Кто ж ему откажет!
– Договорились, - тихо ответила Варя, очевидно, тоже считая, что добрый мир лучше худой ссоры. Наклонившись, потрепала настороженно торчащие уши Герца, и я, кажется, услышал ее обиженный вздох.
– А мы не будем им в тягость?
Опять мой тактичный воробышек беспокоится, чтоб никого не нагрузить своими проблемами.
– Варь, они получают няньку и аниматора. Причем просто за еду. Где ты такое видела? Ты же будешь помогать с малышней?
– Конечно, - девочка недоуменно уставилась на меня своими бездонными омутами, в которых я постоянно тону. – Тем более они такие смешные.
Грустная улыбка тронула ее губы и перекинула между нами шаткий мостик прежней теплоты. Я снова не удержался и, отодвинув недовольного Герца ногой, обнял свою занозу.
Почувствовав, как неровно бьется ее сердце, опять поплыл от невыразимой нежности. Я наклонился к ее губам и поцеловал. Не страстно, по-хозяйски, а мягко, успокаивающе. С восторгом поймал ее изумленный взгляд и еще крепче прижал к себе.
«Моя Варежка!» - беззвучно шептали мои губы, и искорки счастья растекались по телу.
– Я помогу собрать вещи. Вы снова их на квартиру отвезете?
– Варь, кто мы? Мы, Николай второй? Не надевай мне корону! Мы с тобой на ты, - снова пришлось повторить. – И собственно, поэтому я тут тебе наговорил чего-то – я ж тебе уже сказал - у меня нет квартиры. Я ее отдал в качестве отступных жене. Поэтому придется пока к Демидовым. И вас с Герцем, и пожитки.
Глава 34
Только что в носу предательски щипало, и я боялась, что сейчас расплачусь. Ну зачем он так?! Слова обиды готовы были уже сорваться с языка. Мысли, одна другой колючей, вертелись в голове. Тоже мне, меценат выискался. Неужели он и, правда, думает, что мне деньги нужны от него? И это унизительное - «Ты свободна». Свободна в смысле не нужна? Нужна была в качестве кого? К чему были его слова – мы пара? Вот что называется – обидно до соплей. Я готова была, гордо задрав подбородок, распрощаться, заставить попереживать, но Арсений снова поставил все с ног на уши.
Как он умудряется это делать? Одно прикосновение, и я, словно загипнотизированный кролик, не имею возможности пошевелиться, замираю и едва не стекаю сладкой лужицей к его ногам.
Сказать ему, что готова с ним хоть в каморке папы Карло ютиться, лишь бы не расставаться?! Но это перебор. Он взрослый мужчина и знает, что делать. Навязываться так откровенно нельзя. Поэтому я помогаю упаковать вещи Арсения, поминутно сокрушаясь, что не можем забрать что-то ценное.
– Арсений, а дом, действительно, продадут с молотка? – наконец выдавила я мучающий вопрос.
– К сожалению, да. Если не внесу нужную сумму в ближайшее время, у него будет другой хозяин, - Арсений шутливо развел руками и улыбнулся, однако улыбка не смогла скрыть горечь.
– Мне об этом даже страшно подумать…
Я могла бы озвучить, почему страшно подумать, но опять, это было из категории «слишком». Я не могу еще говорить о своих чувствах, о том, как мне безумно хорошо в его доме, где каждая вещь – это его вещь, которая безмолвно разговаривает со мной. В этом доме он трогательно ухаживал за мной. Здесь же случилось то волшебство, о котором я и мечтать боялась. Мы стали одним целым. Я люблю его, несмотря на его колючки.