Беглянка
Шрифт:
Радость меня распирала, я вела диалоги с Арсением и позволяла себе думать, что у нас все будет хорошо. И как только он поставит на ноги свой проект, мы откроем бизнес здесь. Я еще не придумала, какой…
Божечки! У меня столько дел! Какое счастье! А ведь пока меня не пригрел мой любимый Барсов, у меня одна задача была – не сгинуть где-нибудь в подворотне.
Конечно, сейчас мне тоже предстояло очень болезненное дело – продать родной дом. Но во-первых, это было необходимо, а во-вторых, если бы не Арсений, я бы его лишилась за просто так, и денежки осели бы у «родственничков» в кармане.
Сивцов мне уже доложил, что квартира очищена от оккупантов. Иван Антоныч посчитал долгом чести проконтролировать, чтоб они ничего лишнего не прихватили.
– Варюшка, ты не волнуйся. Уведомление, что владелица квартиры ее продает и требует немедленно покинуть, я не с голубями отправил, а двумя добрыми молодцами. Твой дедушка был моим лучшим другом, поэтому я не могу допустить ни малейшего косяка. Маменька твоя начала было орать, как солист «Рамштайн» на концерте, но ребята ее быстро успокоили, пообещав остудить в канале. Вещи ваши будут сложены в маленькой комнате под замком. Покупатели согласились. Заберешь, когда сможешь.
Квартиру, конечно же, жалко безумно, но немного радовало то, что покупала ее риэлторская контора, у которой теоретически можно будет выкупить назад, если вдруг все сложится идеально. Ну а нет, так хоть останутся наши с дедушкой вещи, бабушкины драгоценности, картины, макеты кораблей и еще всякие милые сердцу раритеты. На душе стало так тепло – Иван Антоныч позаботился о том, что мне так дорого.
Но не время предаваться ностальгии. После сделки нужно будет съездить на кладбище, а уже потом немного побродить. Ночевать я буду у Сивцова. Чтобы я не застеснялась, его жена позвонила и настоятельно потребовала, чтобы я приехала к ним, а уже утром на вокзал. Она сказала: "Нечего молоденькой девушке на ночь глядя да еще после трудного дня срываться в дорогу". Я согласилась. Очень хотелось еще немного поностальгировать.
Несколько часов ушло на оформление документов. Скрепя сердце, я подписала все бумаги, получила внушительную сумму на счет.
Облегченно вздохнув, забежала в цветочный киоск за цветами и отправилась на Никольское кладбище. После того, что со мной произошло за последние годы, меня уже не пугало посещение погоста в сумерках. Могила дедушки находится не в дебрях, так что привидений, если таковые и бродят по дорожкам, будет немного. Это, конечно, я так храбрилась. Просто натянутые до предела нервы нужно было как-то успокоить. Выдохнуть. Слишком много эмоций.
Я держалась, но ровно до тех пор, пока не увидела дедушкин памятник. Положила цветы, присела на корточки и заревела, не боясь потревожить чьи-то души.
– Дедулечка!!! Родненький! Как же мне тебя не хватает! Как я тебя люблю!!!
Я плакала навзрыд, пыталась рассказать, что у меня все хорошо, что теперь он может не волноваться за меня. Пообещала, что я буду чаще навещать его.
Выплакав все свои печали, я почувствовала, что на душе стало легко –легко. Даже закружилась голова… Наверно, это от стресса и голода…
Или я опять заболела, потому что сознание меня покинуло…
Глава 35
Но все оказалось неизмеримо хуже и голода, и болезни. Я пришла в себя с такой мучительной головной болью, что не сразу смогла открыть глаза. И тут же захотела их закрыть, потому что очнулась в самом жутком кошмаре. Нет, я определенно заболела - отвратительный Даньшин может мне только в страшном сне присниться.
– Не прикидывайся дохлой рыбкой. Ты уже оклемалась.
Божечки, я слышу его голос и вижу его! Может я спятила от переизбытка эмоций? Накануне стресс с продажей квартиры, я брожу по улочкам, покупаю цветы, рыдаю на кладбище … и провал.
Я испуганно вытаращила глаза, рванулась, чтоб бежать, и вскрикнула от острой боли. Моя рука была прикована к батарее самыми настоящими наручниками. От ужаса я похолодела. Это как в каком-то триллере! Дурное кино! Мое сознание категорически отказывалось принять отвратительную окружающую действительность.
Так я себе представляла какие–нибудь ночлежки или брошенное жилье. Грязные, немытые окна, клочьями свисающие полусгнившие обои, вздыбленный изодранный линолеум.
Это наверно один из домов под снос. Жильцы давно покинули, а за участок еще идет борьба. Правда, эти умозаключения позитива не придавали. Липкий, животный страх парализовал меня. Я в полной власти этого отморозка. Нет Арсения, нет Герца, нет никакой жизни вокруг.
На колченогом стуле, как на троне, сидел Даньшин, скрестив руки на груди, и с отвратительной усмешкой голодного шакала, пялился на меня.
– Вы с ума сошли! Отпустите меня! Вас в тюрьму посадят! – я хотела закричать, что было сил, но от стресса голос сел, и я только жалко просипела. Казалось, что сейчас у меня, как у дикого животного от страха поднимаются волосы на затылке. И уже не казалось, а совершенно точно я чувствовала, что по позвоночнику стекают холодные капли пота.
Даньшин мерзко засмеялся.
– Посадят, если поймают. Как только мы уладим наши дела, я сразу улечу туда, где меня никто не найдет. И не трясись так, я не собираюсь тебя насиловать. Мне это неинтересно уже. Хотя...Ну да ладно... Мы сейчас создадим онлайн-кабинет, ты переведешь деньги на мой счет, и мы расстанемся полюбовно.
Если до этого мне было страшно, то сейчас я вся похолодела. Отдать ему деньги, без которых Арсений потеряет бизнес? Ни за что! Тем более этому отморозку! Откуда он знает про деньги? Или это его извращенная фантазия подсказывает – нет денег, плати натурой. А так типа хотел договориться?
Условная точка «кипения» страха уже достигнута, и ко мне стал возвращаться разум.
– Возьмите карточку, я скажу пин-код. Там зарплата, которую мне выдал Арсений. Даже не буду просить на обратную дорогу. Одолжу у кого-нибудь.
– Я постаралась как можно спокойней донести до этого урода чистую правду. На карточке, действительно, была зарплата.
Но Даньшин снова расхохотался, при этом сделав несколько нарочито бодрых хлопков ладонью о ладонь.
– Ай да Варя! А была такой чистой, наивной девочкой! Кто же тебя так испортил? А? Дай угадаю! Господин Барсов? И ты ему собираешься денежки от проданной квартиры отдать? Я на него немного сердит, так что намерен помешать тебе сделать эту глупость.