Беглые планеты (Мир и Верхний Мир - 3)
Шрифт:
– Скажите, капрал, - обратился он к юноше, - как там, на Старой планете?
Стинамирт на секунду замялся:
– Сэр, я обязан отчитаться лично перед Ее Величеством.
– Да забудьте вы про отчеты! Как мужчина мужчине, расскажите, что вы видели? Что пережили?
Стинамирт тем временем освобождался от своей экипировки. При этих словах лицо его приняло мечтательное выражение - было видно, что ему самому не терпится поговорить о своих приключениях.
– Пустые города! Огромные города, мегаполисы, по сравнению с которыми Прад выглядит невзрачной деревушкой, - и все они пусты!
–
– Господин Маракайн!
– Графиня Вантара находилась еще по меньшей мере в дюжине шагов, но голос ее был достаточно силен, чтобы Толлер замолчал, так и не закончив фразы.
– Пока вы будете дожидаться отставки по обвинению в преднамеренной порче одного из воздушных кораблей Ее Величества, командование вашим судном я принимаю на себя! Вы же помещаетесь под арест!
От такой самоуверенности и абсолютного безрассудства Толлер на мгновение лишился дара речи. Им овладела ярость настолько всепоглощающая, что по здравом размышлении ни в коем случае нельзя было дать ей вырваться наружу. Нацепив одну из своих небрежных улыбочек, он не торопясь развернулся к графине - и немедленно пожалел, что не встретился с ней при более располагающих к знакомству обстоятельствах. Она относилась к созданиям, чья внешность наполняет мужчин безнадежным восхищением, а женщин - беспомощной завистью. Овальная форма лица, серые глаза - совершенство; в ней не было ни одного изъяна, благодаря чему обладательница подобной красоты сразу выделялась на фоне всех женщин, с которыми Толлер встречался до нынешнего дня.
– Чему вы так радуетесь?
– Сердитый голос Вантары вернул его на землю.
– Может, вы не расслышали, что я сказала?
Толлер постарался на время позабыть о своих внутренних терзаниях.
– Не глупите, - сказал он.
– Вероятно, вам требуется помощь в починке судна?
Несколько секунд графиня гневно взирала на подчиненную, которая наконец нагнала ее, а затем вновь перенесла свою злость на Толлера.
– Господин Маракайн, кажется, вы не в состоянии оценить всю серьезность положения. Вы арестованы.
– Послушайте меня, капитан, - горестно вздохнул Толлер.
– Вы повели себя крайне опрометчиво, но, к счастью, никто не пострадал, поэтому нужда в официальном рапорте как с вашей, так и с моей стороны отпадает. Давайте разойдемся по-мирному и позабудем сей прискорбный инцидент.
– О да, вам бы этого очень хотелось!
– Это будет куда разумнее, нежели выслушивать ваши бредни.
Рука Вантары опустилась на рукоятку пистолета, висевшего у нее на поясе.
– Повторяю, господин Маракайн, вы арестованы.
С трудом веря в происходящее, Толлер инстинктивно сжал рукоять меча.
Улыбка графини полыхнула ледяным совершенством.
– И что вы намереваетесь сотворить с этим музейным экспонатом? осведомилась она.
– Раз уж вы спросили, так и быть, я вам объясню, - беспечным, ровным голосом ответил Толлер.
– Вы даже свой пистолет поднять не успеете, как ваша голова отделится от тела, а если у вашего лейтенанта хватит глупости угрожать мне, то и ее постигнет подобная участь. Более того, будь рядом с вами еще парочка матросов... и даже если бы каждый успел всадить в меня по пуле... я бы все равно настиг их и
Сохраняя маску спокойствия, Толлер ждал, какой эффект произведет его речь на Вантару. Телосложение, унаследованное им от деда, служило живым напоминанием о тех днях, когда военные составляли отдельную, привилегированную касту в Колкорроне. Он словно гора возвышался над графиней и смотрелся раза в два ее тяжелее, однако утверждать, что дальнейший ход событий будет соответствовать его желаниям, он не мог. Было очевидно, что графиня не относится к женщинам, которые легко позволяют помыкать собой.
В воздухе застыло напряженное молчание. Толлер чувствовал, что в эту минуту все его будущее висит на волоске, но затем - совершенно неожиданно Вантара вдруг весело расхохоталась.
– Ты только посмотри на него, Джерин!
– пихнула она свою компаньонку. Похоже, он и в самом деле принял все всерьез.
Лицо лейтенанта на мгновение изумленно вытянулось, но она сразу взяла себя в руки и изобразила слабую улыбку.
– Это очень серьезно...
– Где ваше чувство юмора, Толлер Маракайн?
– перебила ее Вантара.
– А, ну да, припоминаю, вы и раньше предпочитали держаться строго и неприступно.
Толлер был ошеломлен:
– Вы хотите сказать, что мы уже встречались?
– Неужели вы не помните те приемы в День Переселения, что проводились во дворце?
– снова расхохоталась Вантара.
– Ваш отец все время брал вас с собой, когда вы были еще маленьким мальчиком. Уже тогда вы везде таскались с этим мечом... хотели быть похожим на своего знаменитого деда...
Толлер не сомневался, что над ним насмехаются, но, если графиня избрала именно этот способ сохранить лицо, он с готовностью пойдет ей навстречу. Все равно это лучше, чем продолжать никому не нужную склоку.
– Признаюсь, я не припоминаю вас, - ответил он, - но подозреваю, причиной тому ваша необыкновенная внешность. Вы, вероятно, изменились куда в большей степени, нежели я.
Вантара покачала головой, отвергая комплимент.
– Нет. Просто у вас плохая память на лица... Да, кстати, что насчет этого пилота, ради которого считанные минуты назад вы готовы были рисковать безопасностью аж двух кораблей?
Толлер повернулся к Стинамирту, с явным интересом следившему за ходом диалога.
– Поднимайтесь на борт и прикажите повару приготовить что-нибудь поесть. Мы продолжим наш разговор в более подходящей обстановке.
Стинамирт отдал честь, поднял парашют и потащил его в сторону судна.
– Думаю, вы уже спросили у него, почему экспедиция продлилась дольше, чем предполагалось, - поинтересовалась Вантара так непринужденно, словно столкновения между ними не было и вовсе.
– Да.
– Толлер не знал, как вести себя с графиней, но решил попробовать наладить взаимоотношения и сделать их как можно более дружественными и неофициальными.
– Он сказал, что Мир опустел. Там одни мертвые города.