Бегом за неприятностями!
Шрифт:
Он хотел этой встречи, но опасался, что после давешнего удара по голове этот чудик может не захотеть с ним разговаривать. Но если парень сам с ним заговорил, то все отлично. Надо только привести его к приемлемому виду.
— Хочешь сказать, что ты меня не боишься? — обиделся Эсгейрд.
— А чего тебя бояться? Ты сам всех боишься, даже меня. Вот поумнеешь и избавишься от своих страхов, тогда да, тогда ты станешь опасным и я, так и быть, стану тебя побаиваться. А пока извини… Да, я не понял: чего ты пришел?
— Тетка за мной охотится, — сумрачно признался младший демиург.
—
Всякое бывает, но когда за кем-то охотится тетка, это смешно. С трудом перебарывая рвущийся наружу хохот, спросил:
— Тетка-то чья?
— Моя, а то чья же. Сестра матери. Ее бабушка на время даже освободила от должности Хранительницы, чтобы помогла с Лиссой справиться, а та никак. Не желает с Эстеллиной дела иметь, и все. Вот и ищет она меня, чтобы на девочку натравить. Вроде как родного отца должна послушаться.
— А ты не хочешь ее уговаривать?
— Да какое уговаривать! Я что, свою бабку первый день знаю?! Я ей зачем нужен? Дочку шантажировать. Вот будешь плохо себя вести — я твоего папочку с кашей съем. Только Лисса вряд ли ради меня жертвы приносить станет. Кто я ей? Подлец, который сдал ее с потрохами!
Резонность рассуждений Эсгейрда нельзя было не признать. Большинство из известных Саварду властителей поступили бы именно так. Думать, что Лиссина бабка чем-то принципиально отличается от своих созданий, было наивно. Но, оказавшись рядом с дочерью, этот болван мог бы вовремя подать ей помощь. В том положении, в котором оказался его ученик, самая незначительная поддержка могла бы оказаться решающей. Значит, придется обрабатывать труса несчастного, внушая ему благородные мысли. Савард не обманывался насчет моральных качеств Эсгейрда, но знал за собой способность к убеждению. Не настоящий ментальный дар, как у Лиссы, нечто совсем другое. Сила логики профессора и его вера в свою правоту помогали его студентам преодолеть первый панический страх перед перемещениями. Он и этому дураку поможет справиться с собой и стать хоть чуточку храбрее.
— Эсгейрд, я тебя понимаю, твоя бабушка — не подарок. Но разве ты простишь себе, если ей удастся испортить жизнь твоей дочери? Она и так пострадала от ваших демиургских разборок. Неужели ты не поможешь девочке?
— Да ты ничего не понял! — взвился демиург, — Я ей ничем не помогу. Наоборот!
— Да ладно тебе, — остановил его истерику Савард, — Конечно, при таком настрое от тебя толку мало. Но вот если бы ты взял себя в руки и дал себе труд подумать…
Говоря это он возился у очага: готовил протрезвляющее зелье. Если все-таки удастся послать этого демиурга недоделанного на помощь Лиссе, лучше, чтобы он был в здравом уме и твердой памяти.
— Что ты от меня хочешь? — жалобно застонал бедолага.
— Включи мозги, — спокойно и холодно ответил Савард, — Если ты тут будешь прятаться, то тебе придется делать это еще лет тысячу. Ты больше никогда не сможешь сунуться в родной домен. А с твоей бабки станется прикрепить тебя к этому миру званием Хранителя, хотя что тут хранить, ума не приложу.
Паника на лице Эсгейрда сменилась тоской, до него дошло наконец, во что он вляпался по самые уши.
— И что ты предлагаешь, — пошел он на попятный.
Савард изобразил на лице раздумья, чтобы не оглоушить парня своими придумками раньше, чем он будет готов их воспринять.
— Думаю, тебе надо встретиться с теткой и выслушать ее. Для начала. Но не соглашаться на то, что она предложит, а выдвинуть встречный план.
Белое лицо демиурга вдруг окрасилось нежным румянцем:
— У тебя он есть?
— Подробного нет. Есть общее соображение: Лиссу надо вывести в тот мир, где бабушка до нее не дотянется. Одно скажу: это не здесь. Тут кроме магии ничего нет, а на ней одной долго не продержаться. Нужна еда. Но сообщать об этом всем и каждому не обязательно.
— Ты считаешь меня глупцом?
Ха, да ты и есть глупец. Только обсуждать это сейчас не время.
— Я считаю, что ты от страха потерял способность здраво рассуждать. Приди уже в себя и все сам сообразишь.
Красавец смотрел на профессора как баран. Профессор снял с огня готовое зелье, перелил в кружку, добавил холодной водички и плюхнул готовое питье перед носом страдальца от собственной глупости:
— На-ка вон, выпей, полечись. Тебе легче станет. И слушай сюда: тетушку надо убедить, что никто, кроме тебя, пока не нашел с Лиссой общего языка. А ты способен ее убедить. Уговорил же ты ее как-то отправиться к бабке?
Демиург быстро выхлебал лечебное зелье, довольно крякнул и сознался:
— Я ее просто утащил.
— И все об этом знают? Сомневаюсь. Так вот. Главное, чтобы вас оставили наедине и дали поговорить без помех. А там ты сам догадаешься, как вывести девочку оттуда, куда она по твоей милости попала. Сдается мне, она будет в безопасности в мирах, созданных твоей матерью.
У Эсгейрда вдруг заблестели глазки:
— И в мирах нашей прабабушки ее тоже никто не достанет. Я помню, ты называл Кариану. Там ей есть, где найти пристанище?
— Там сейчас живет ее лучшая подруга. Координаты у Лиссы есть. Еще у нее есть друг в техно-мире, который называется Терра.
Эсгейрд вдруг недовольно сощурился и спросил ехидно:
— Это не тот блондин с примесью эльфийской крови?
— Он самый. Вот тут я записал его уточненные координаты, — протянул Савард демиургу бумажку.
Тот спрятал руки за спину. Что за детский сад! Он боится, что у Лиссы с этим парнем что-то будет?
— Чем он тебе не подошел? Красивый, умный, не бедный… Ему есть где ее поселить и чем кормить. Или ты боишься, что у них будут отношения, а потом ее никто замуж не возьмет?
Демиург так искренне удивился, что профессор перестал уже вообще что-нибудь понимать.
— Отношения? О чем ты? На это никто не обращает внимания. Любовник из низших — это даже удобно. Наши женщины часто вступают в связь с теми, кого привели в созданные ими миры, как, впрочем, и мужчины. Это не считается. Вот если они ради этого отказываются от почетного брака или пренебрегают своими обязанностями, тогда да. За это могут серьезно наказать. Тетя Эстеллина так погорела: влюбилась в предводителя эльфов, которых вывела в свой новый мир из другого, где их истребляли, и не захотела его оставить, когда ей нашли жениха.