Бегущая во сне
Шрифт:
— Давай! Мне и на билет тратиться не нужно… Могу в проходе посидеть, — иронично сказала она. — Но я скажу о нас брату.
— Нет! Не надо! Зачем? — забеспокоился Денис.
— Мне нужно будет что-то сказать маме… Куда я собралась так поздно… Скажу, что с Евой иду в кино. Он как раз меня и подвезет.
— А он не будет против, что мы вместе?
— Я думаю, он и так о нас догадывается… И, в отличие от мамы, он не лезет в мою личную жизнь.
— Ладно… Обнимаю тебя…
— И я тебя, — нежно прошептала она в ответ, глядя на темнеющее небо в окне лоджии. Из-за порога она не могла выехать к окну,
Вера нарочно оставила порог на лоджии, опасаясь, что дочери в депрессии снова вздумается свести счеты с жизнью… Хотя в положении Таши выпрыгнуть из окна было бы невероятным испытанием.
Июньский вечер был тихим. Птицы на кленах под окнами уже стихли, а сверчок только проснулся и затянул свою колыбельную. Только сейчас начало веять прохладой. Занавески колыхались от легких дуновений ветра. Таше было приятно ощущать поток свежего воздуха слегка вспотевшей от долгой телефонной беседы правой щекой.
***
Таша смогла снова проснуться в осознанном сне только через три недели после той самой первой бурной «тренировки» в подсобке у Дениса. Видимо, мешали захлестывающие эмоции, бурлящие гормоны и взбудораженная фантазия. Она не могла ни о чем другом думать, кроме как о нем. Даже обычный ритуал — проверка реальности — ушел на второй план. Она пыталась осознавать себя наяву, но частенько не могла даже сконцентрироваться толком.
Осознав себя во сне впервые за столь долгое время, Таша снова с удовольствием пробежалась по песчаному берегу. В Феерию по просьбе Инессы, она пока не совалась — ждала весточки от нее.
Набегавшись вдоволь по волнам, она вдруг вспомнила о Евсее. Они ведь собирались вместе сходить в кино (еще до приглашения Дениса), а в итоге ни он, ни она так и не созвонились. Брат был очень занят последние недели. Отец не давал ему спуску и вверял все больше и больше обязанностей. Ева быстро вникал в курс дел и, казалось, уже жил в региональном офисе фабрики. Он стал таким серьезным, собранным… Почти угрюмым.
«Интересно, встретится ли он с этой Звездной Феей?» — подумала Таша, и тут же ей пришла в голову интересная идея, как с пользой провести время в осознанном сне. Она закрыла глаза и сконцентрировалась на образе загадочной особы в надежде увидеть ее перед собой. В воображении всплыла аватарка с кукольной блондинкой. А когда девушка открыла глаза, то увидела перед собой размытый женский образ. Она никак не могла рассмотреть лица незнакомки. Виднелись только длинные темные волосы и стройная фигура в сером брючном костюме. Незнакомка таяла в воздухе, как оазис перед галлюцинирующим путником.
Таша вглядывалась в ее облик, но перед глазами все плыло.
— Привет. Ты Звездная Фея?
— Да, — ответила незнакомка.
— Что тебе нужно от моего брата?
— Любовь, — ответила она. Фигура все так же расплывалась в воздухе. Ее голос был холодным и безэмоциональным, будто говорил не человек, а робот.
— Как тебя зовут по-настоящему?
— Одинаково.
— Что значит, одинаково?
— Одинаково — значит, нет разницы.
— Назови свое имя! — настаивала Таша.
Незнакомка молчала. Таша сделала несколько шагов вперед к ней навстречу, но ее фигура не приблизилась ни на сантиметр. Дистанция между ними по-прежнему сохранялась.
— Почему ты скрываешь свою внешность?
— Не хочу, чтобы по ней судили обо мне.
— Ты обманщица?
— Такая же, как и ты.
— Я никого не обманываю!
— Я тоже.
— Ты не красивая?
— Так же, как и ты.
Таша нахмурилась. Раньше она никогда не сомневалась в своей красоте, но ответ Феи задел ее и оказался для нее болезненным. После того, как она утратила возможность ходить и свободно передвигаться, она утратила и ощущение себя идеальной. Ее красоту больше не замечали, как это было раньше. На нее не смотрели с восхищением — только с сочувствием.
— Скажи, как тебя зовут! Просто скажи имя! — Таша разозлилась, что гостья не повинуется ее воле, ускользает от нее. Она всеми силами пыталась собраться. Сфокусироваться на ней, чтобы увидеть, кто же скрывается за этой дымкой, но все было безуспешно. Она стала идти к ней на встречу, потом бежать, но фигура удалялась от нее так же быстро.
— Прошу тебя! Скажи свое имя!
«Вера! Вера…Ты слышишь?» — прозвенело в голове у Таши. Она замерла на месте, как вкопанная, а фигура незнакомки рассеялась в воздухе. В глазах потемнело, и Ташу выбросило из сна.
— Это я — мама! Вера! Ты слышишь?
Таша проснулась и увидела перед собой мать.
— Мама, что такое?
— Ты кричала во сне: «Как тебя зовут? Скажи имя, имя…» — объясняла Вера. — Я пыталась тебя разбудить, но ты крепко спала… Что тебе снилось?
— Не помню… — ответила Таша и, поправив волосы, повернулась на бок. — Все в порядке, мам. Иди спать! Прости, что разбудила…
Вера поцеловала дочь в лоб и погладила ее по волосам, как это делала в детстве, когда Таша просыпалась от кошмара или тревожного сна.
Ее волновали беспокойные сны Таши. Она и сама всегда чутко спала. Женщину будил малейший шорох. Но Таша раньше никогда не разговаривала во сне, да еще и так часто. А тут крик… Женщина беспокоилась, все ли в порядке с дочерью, ведь последние месяцы та вела себя как-то странно. С одной стороны, Вера замечала положительные сдвиги в ее поведении: она наконец-то стала выходить из дома, снова улыбалась, выглядела спокойной и даже счастливой... Но иногда она замечала, что дочь напряжена или как-то странно погружается в себя. Много о чем-то думает, даже не слыша ничего вокруг, все время что-то бормочет, часто кричит во сне… Раньше Таша была все время одинаковой — одинаково несчастной девушкой в глубокой депрессии, утратившей способность ходить. А теперь это была какая-то новая Таша. Пока еще непонятная ей.
Задумчивая Вера вышла из комнаты, оставив дверь немного приоткрытой, и бесшумно пошла к себе в спальню.
18. В шаге от любви
Таше пришлось признаться брату, что она крутит роман со своим тренером по плаванию, но тот даже не удивился такой новости. Евсей заскочил домой на завтрак, а после они болтали в гостиной наедине.
— Хм…Тоже мне, конспираторы… Да я давно понял, что вы там не подводным нырянием занимаетесь… Это у вас серьезно или так…? Ты не подумай, я не осуждаю! Ты взрослая девочка, но я не хочу, чтобы ты потом страдала…