Бегущие по мирам
Шрифт:
Все ясно – поделили детей. Ну так Найку и это не помеха. Интересно только, кто достался Золери? Помнится, она все время возилась с хорошенькой белокурой девчушкой лет полутора. Среди них, этих бывших дев, вообще много светловолосых, и этот вопрос я специально обговорила с настоятельницей. Девушки должны заранее знать, что стоит за выбором блондинов. Хотя сестры и улыбались немножко загадочно, слушая меня, но обещали отнестись к вопросу со всей серьезностью.
– Ну раз у вас такая беда, поможем, как не помочь. Только и вы потом нам помогите, вот и будем
– Мы согласны выбирать сердцем, – кротко согласилась я и позвала: – Иди сюда, брат Петруччио!
– Таресса! Ты что, с ума сошла? – зашипел вытолкнутый из толпы слегка помятый жених. – А вдруг я ее не узнаю?
– Прости, братец, – сворачивая в несколько слоев платок, печально сказала я, – ничем тебе помочь не могу. Придется выбирать, уговор дороже денег. Наклони голову, вымахал…
И откровенно подмигнула. Белые сестры ведь сейчас у меня за спиной.
Найк уставился на меня с изумлением, постепенно перешедшим в подозрение, потом в понимание… Я подмигнула еще раз стоящим чуть поодаль воинам, решительно приложила к его глазам платок и завязала узелок на чалме. Попутно шепнув братцу на ухо:
– А зачем мы тогда тащили столько дружек?
Вот теперь оживились и они, понимающе переглянулись… Ну пора. Я взяла Найкарта за руку и повела по направлению к старшей сестре.
– Мы готовы, добрая хозяюшка! Не знаю, как вас звать-величать…
– Да как назовете, так и буду зваться, – покорно склонила она голову.
– Тогда – Гелиона, – сказал мой муж и, шагнув к настоятельнице, бережно взял ее за руку. – Это самая светлая звезда нашего северного неба.
– Принимаю. – На ее губах проскользнула довольная улыбка. – Проходите дальше, люди добрые.
И перед нами, словно сами по себе, распахнулись двери в просторный холл.
Я решительно ринулась туда, таща на буксире Найкарта, и едва не ахнула. В глазах зарябило от непривычной пестроты, нежданного многоцветья женских нарядов, косынок, бантов, ленточек… Я даже головой помотала, чтобы удостовериться в их реальности. И тогда ясно осознала: здесь были все цвета и оттенки, кроме одного.
На девушках больше не было ни одной чисто белой вещи. Почему-то это показалось мне очень печальным, неожиданно я поняла, что все они по-настоящему, так же как и я, умерли для своего мира и сегодня воскресли здесь для новой жизни без имен и прошлого.
Дэсгард в один миг оказался рядом, крепко обнял нежной рукой, согрел волосы на виске теплым дыханием, бегло провел по щеке ласковыми губами и так же мимолетно шепнул:
– Все хорошо. Я здесь, родная.
Холодок, сдавивший душу, немедленно исчез, словно под горячими лучами солнца, и я благодарно улыбнулась встревоженным карим глазам.
– Все хорошо.
– А теперь отпусти брата, пусть ищет, – словно не заметив этого секундного замешательства, распорядилась Гелиона, и я беспрекословно выпустила руку Найкарта.
– Иди, – велела, подтолкнув его к толпе, и тихим шепотом добавила: – И не торопись.
Он понял это буквально – начал передвигаться мелкими шажками, осторожно поводя перед собой руками.
Букет ему мешал, и вскоре Найк просто перехватил его, как веник. А когда добрался до первых переселенок и они дружно отпрянули, расслышал детские смешки и начал ловить руками еще ниже и двигаться еще осторожнее. Но толпа не стояла на месте и не давалась в руки, она расступалась перед Найком, как стайка вспугнутых воробьев перед голубем, и снова смыкалась за его спиной.
Но очень скоро я заметила, что никуда не убегают двое – стоящая в углу девушка в бледно-голубом платье и белокурая малышка у ее подола. И, судя по тому, как звонко топали, убегая от Найка, и дети, и их попечительницы, это были именно те, кто ему нужен. А он уже второй раз шел в нужном направлении, но, сбитый с толку шорохом подолов за спиной, снова поворачивал назад.
– Прохладно, – тихо сказала я и, зябко передернув плечами, посмотрела на Дера.
– Что? – не понял эвин.
– Прохладно! – Я показала глазами на Найкарта.
А тот все увереннее шагал вслед за толпой, удаляясь от девушки в голубом.
– Еще холоднее, – так же тихо пожаловалась я, уставившись на воина с укоризной, хотя в душе ругала себя. Ну что мне стоило заранее объяснить им суть игры в жмурки?
И тут толпа снова свернула, искусно направляя жениха в нужную сторону.
– Теплее, – кивнула я одобрительно. – О, совсем потеплело!
Эндерад проследил за моим взглядом, заметил одиноко стоявшую в углу фигурку и усмехнулся.
– Тепло! – раздался его жизнерадостный басок.
– Потеплело, – подхватил кто-то из воинов.
Найкарт сделал еще пару шагов, снова свернул за ускользающими детьми, и сразу несколько воинов разочарованно буркнули:
– Похолодало.
Он шагнул еще, как будто не слыша наших реплик, и тут же поежилось сразу четверо:
– Холодает!
Найк остановился, прислушался к шелесту подолов и топоту малышей, и вдруг, резко развернувшись, шагнул назад.
– Теплее, – одобрительно заметил Эндерад.
Братец шагнул еще, и воинам стало еще теплее. И теплело до тех пор, пока он, все увереннее ступая, шел в угол. А потом нам стало жарко, когда воин, коснувшись случайно девичьей руки, наугад пошарил в воздухе второй рукой и отыскал шелковистые детские волосики.
Вмиг присел, подхватил на одну руку малышку, прижимая ее к себе букетом, а затем любимую, и, легко поднявшись, упруго пошел назад.
– Я нашел сердцем.
– Ну что же, – серьезно сказала старшая, – раз нашел, снимай повязку и смотри, кого подарила тебе судьба.
Однако Найк поступил по-своему. Не опуская на пол свое найденное счастье, повернул к невесте лицо и что-то шепнул. И она, розовея от смущения и удовольствия, обвила руками его голову и осторожно развязала узелок. Показалось мне, или девчонка специально слегка затянула это действо?