Бегущий по Лабиринту
Шрифт:
У него пересохло во рту — он уже сталкивался с гриверами нос к носу и слишком хорошо помнил встречу с ними. Ему пришлось заставить себя дышать. Другие подростки также затаились. Никто не издавал ни звука. Страх, казалось, повис в комнате тяжелой черной тучей.
Судя по нарастающему шуму, один из гриверов направился прямо к Хомстеду. Внезапно лязганье шипов по камню сменилось более низкими и глухими звуками. Томас прекрасно понимал, что произошло: существо начало взбираться по стене и теперь приближалось прямо к их комнате. Он представлял картину во всех деталях: металлические
Ужасающий хруст, скрип и треск ломающихся досок стали для Томаса единственными звуками в мире. Они становились все громче и ближе. Находящиеся в комнате подростки отскочили от окна как можно дальше. Томас последовал их примеру, а сразу за ним отбежал и Ньют. Все вжались в противоположную стену.
Когда звук стал совсем оглушающим, Томас понял, что гривер находится прямо за окном. И тут внезапно все стихло. В наступившей тишине юноша слышал удары собственного сердца.
Снаружи включились фонари, отбрасывая причудливые отблески через щели между деревянными досками. Затем свет пересекла тонкая полоска тени, замаячившая из стороны в сторону, — гривер выставил щупальца, выискивая жертву. Томас живо представил, как жуки-стукачи снаружи помогают монстрам найти дорогу к глэйдерам. Через несколько секунд тень замерла, а свет прожектора застыл, проникая в комнату тремя яркими неподвижными лучами.
Напряжение стало почти осязаемым. Томас даже не слышал, как дышали другие глэйдеры. И не сомневался, что в остальных комнатах происходит то же самое.
Он вдруг вспомнил сидевшую в Кутузке Терезу.
И едва юноша подумал, как было бы здорово сейчас услышать ее голос в мозгу, как дверь комнаты резко распахнулась. От неожиданности все вскрикнули. Они ожидали сюрпризов со стороны окна, но никак не двери. Томас обернулся посмотреть, кто там появился, ожидая увидеть перепуганного Чака или решившего вернуться Алби. Но когда он увидел вошедшего, от ужаса его череп, казалось, уменьшился в размерах и сдавил мозг.
В дверях стоял Галли.
ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ДЕВЯТАЯ
Глаза Галли горели злобой и безумием, а его грязная одежда была изодрана в клочья. Он упал на колени, тяжело дыша и хватая ртом воздух, и обвел комнату глазами, словно бешеная собака, выбирающая, кого бы укусить. Никто не издал ни звука, как будто все находящиеся в комнате решили, что Галли — лишь плод их воображения.
— Они убьют вас! — выкрикнул Галли, брызжа слюной. — Гриверы убьют вас всех — по одному каждую ночь, пока все не будет кончено!
Томас оторопело смотрел, как Галли с трудом поднялся и двинулся вперед, сильно хромая и подволакивая правую ногу. Никто в комнате не шелохнулся — всех присутствующих, судя по всему, парализовал страх. Ньют — и тот стоял, как каменное изваяние, разинув рот. Неожиданное появление Галли испугало Томаса, пожалуй, даже больше, чем гривер прямо за окном.
Галли остановился всего в нескольких футах перед Томасом и Ньютом и указал на бегуна окровавленным пальцем.
— Ты, — крикнул он. — Это все из-за тебя!..
Неожиданно он изо всей силы ударил Томаса кулаком в ухо. Вскрикнув — больше от неожиданности, чем от боли, — Томас упал, но, едва коснувшись пола, тут же вскочил на ноги.
Ньют наконец-то вышел из оцепенения и с силой оттолкнул Галли в сторону. Тот отлетел назад и повалился на стол возле окна. Стоявшая на нем лампа грохнулась на пол, рассыпавшись на множество осколков. Томас ожидал, что Галли снова бросится в драку, но тот просто встал и замер, блуждая по комнате безумным взглядом.
— У него нет разгадки, — произнес он тихим зловещим голосом. — Треклятый Лабиринт убьет вас всех, шанки… Гриверы перебьют вас… по одному каждую ночь, пока все не будет кончено… Лу… лучше уж так… — Он опустил глаза. — Они будут убивать вас по одному за ночь… Это все их дебильные Переменные…
Томас изо всех сил пытался задавить в себе страх, чтобы запомнить каждое слово, сказанное этим безумцем.
Ньют шагнул вперед.
— Галли, заткни свой поганый рот! Там, прямо за окном, гривер. Так что лучше сядь и не рыпайся. Будем надеяться, он свалит.
Галли вскинул голову, глаза его сузились.
— Ньют, ты не врубаешься! Ты слишком тупой и всегда был тупым! Выхода нет, и способа победить нет! Они вас перебьют — всех вас — одного за другим!..
Выкрикнув последнюю фразу, Галли бросился к окну и с яростью дикого зверя, который пытается вырваться из клетки, принялся отдирать деревянные доски, закрывающие проем. Прежде чем Томас или кто-либо другой успели среагировать, Галли оторвал одну из досок и швырнул на пол.
— Нет!.. — заорал Ньют, ринувшись вперед.
Не веря в реальность происходящего, Томас бросился на помощь.
Галли отодрал вторую доску как раз в тот момент, когда Ньют оказался прямо возле него. Сумасшедший визитер обеими руками выбросил доску перед собой и ударом по голове отбросил куратора на кровать. Простыня мгновенно окрасилась кровью, брызнувшей из раны на голове Ньюта. Томас резко остановился, готовясь к схватке.
— Галли! — закричал он. — Ты что творишь?!
Безумец сплюнул на пол, тяжело дыша, как загнанная лошадь.
— Заткнись, ублюдок кланкорожий! Заткнись, Томас! Я знаю, кто ты, но теперь мне плевать. Я просто сделаю то, что надо.
Томас будто прирос к полу. Слова Галли его совершенно ошеломили. Он с ужасом увидел, что Галли вернулся к окну и оторвал последнюю доску. И в тот момент, когда доска грохнулась на пол, оконное стекло взорвалось — превратилось в сотни осколков, влетевших в комнату, словно рой хрустальных ос. Томас закрыл лицо и упал на пол, изо всей силы отталкиваясь ногами, чтобы отползти от стены как можно дальше. Уткнувшись спиной в кровать, он открыл глаза, мысленно уже прощаясь с жизнью.