Бегущий по Лабиринту
Шрифт:
— Что?.. — спросил он наконец.
Томас почувствовал, как девушка развеселилась, — в мозгу словно возникла картинка, написанная яркими размытыми красками.
— Все это так странно. Ты как будто мне незнаком, и в то же время я знаю, что это не так.
Юношу вдруг словно обдало приятной прохладой, хотя он изрядно потел.
— Жаль тебя разочаровывать, но мы действительно незнакомы. Я совсем недавно тебя встретил, забыла?
— Не глупи, Том. Я думаю, нам изменили мозги и наделили способностью общаться
Томасу и самому как-то приходила в голову подобная мысль. Поразмыслив, он решил, что она, вероятно, права. По крайней мере, юноша надеялся на это — Тереза начинала ему нравиться.
— Изменили мозги? — переспросил он. — Как?
— Не знаю. Это одна из тех мыслей, за которые я никак не могу уцепиться. Но мне кажется, что мы выполняли какое-то важное задание.
Томас снова задумался о подсознательном ощущении близости с Терезой, стоило ей только появиться в Глэйде. Он решил копнуть глубже и посмотреть, что она ответит.
— О чем это ты?
— Если бы я знала… Я просто высказываю тебе мысли в надежде, что у тебя самого что-то всколыхнется в памяти.
Томас вспомнил, что Галли, Бен и Алби говорили о нем — их подозрения по поводу того, что он каким-то образом находился по другую сторону и ему нельзя доверять… Да еще и Тереза заявила в самом начале, что именно он и она каким-то образом поставили глэйдеров в нынешние условия.
— Код запрятали в Лабиринт не просто так, — добавила девушка. — И не просто так я написала у себя на руке — «ПОРОК — это хорошо».
— А может, это и не значит ничего, — ответил он. — Может быть, мы найдем выход. Кто знает?
Томас на несколько секунд зажмурился, не переставая бежать, и постарался сконцентрироваться. Каждый раз, когда они мысленно разговаривали, в груди словно раздувался воздушный шарик или какая-то опухоль, которая приводила в трепет и раздражала одновременно. Юноша резко открыл глаза, когда внезапно осознал, что Тереза может прочитать его мысли, даже если он и не пытается сосредоточиться на телепатии.
Томас подождал ее реакции, но Тереза молчала.
— Ты все еще на связи? — позвал он.
— Да, но от мысленного общения у меня начинает болеть голова.
Услышав, что телепатические разговоры причиняют дискомфорт не только ему, Томас успокоился.
— И у меня голова разболелась.
— Ладно, — ответила она. — До скорого тогда.
— Нет, подожди! — Томасу не хотелось прерывать разговор, ведь он так здорово помогал скоротать время. Ему даже бежалось как-то легче.
— Пока, Том. Я дам знать, когда мы еще что-нибудь расшифруем.
— Тереза, а что ты думаешь о том, что написала у себя на руке?
Прошло несколько секунд. Ответа не последовало.
— Тереза.
Она отключилась. Томас почувствовал, что воздушный шарик в груди как будто лопнул и выпустил в тело ядовитый газ. Его внезапно затошнило, а мысль о том, что придется пробегать весь остаток дня, и вовсе привела в полнейшее уныние.
Юношу так и подмывало рассказать Минхо о том, как они с Терезой общаются, поделиться тайной, пока от этого не взорвался мозг. Но он не решился. В их жизни и так хватало странностей, и признаваться в телепатических способностях в нынешней ситуации казалось не самой разумной идеей.
Томас опустил голову и сделал глубокий медленный вдох. Он решил помалкивать и просто бежать.
После двух привалов, когда они оказались в длинном коридоре, заканчивающемся тупиком, Минхо перешел на шаг. Дойдя до конца коридора, он остановился и сел у подножия высоченной неприступной стены; плющ покрывал ее здесь такими густыми зарослями, что сквозь них не проглядывал ни единый каменный блок, и складывалось впечатление, будто бегуны очутились у живой изгороди.
Томас уселся рядом, и оба с жадностью набросились на скромный обед из сэндвичей и нарезанных ломтиками фруктов.
— Вот и все, — сказал Минхо, отправив в рот кусок сэндвича. — Обежали весь сектор. У нас для вас сюрприз — никаких выходов!
Томас и так все понимал, но когда услышал это от своего товарища, у него оборвалось сердце. Он молча закончил обед — Минхо тоже не проронил больше ни слова — и приготовился тщательно обследовать тупик. Попытаться найти неизвестно что…
В течение нескольких часов они с Минхо ползали по земле, ощупывали стены и взбирались на них по плетям из плюща. Они не нашли ничего, и Томас все больше и больше впадал в отчаяние. Единственной примечательной вещью здесь оказалась одна из тех странных табличек с надписью «ЭКСПЕРИМЕНТ „ТЕРРИТОРИЯ ОБРЕЧЕННЫХ“. ПРОГРАММА ОПЕРАТИВНОГО РЕАГИРОВАНИЯ. ОБЩЕМИРОВАЯ КАТАСТРОФА». Но Минхо даже внимания на нее не обратил.
Они снова перекусили, затем продолжили поиски, снова ничего не обнаружили, и Томас был готов признать очевидное — искать тут было просто-напросто нечего. Когда миновало время закрытия Ворот, он начал прислушиваться, не приближаются ли гриверы. Они чудились ему в каждом углу. И он, и Минхо все время сжимали в руках ножи. Но им ничего не встретилось почти до полуночи.
Первого гривера заметил Минхо; чудовище скрылось за углом впереди них и больше не показалось. Спустя полчаса Томас заметил еще одного, который повел себя аналогичным образом. Еще через час третий гривер прополз мимо них, лязгая железом по камням, но даже не замедлился. От ужаса Томас чуть не упал в обморок.
Они продолжали идти.
— Да над нами просто издеваются, — сказал Минхо через некоторое время.
Томас вдруг поймал себя на мысли, что давно перестал обращать внимание на стены и просто понуро брел в направлении Глэйда. Судя по внешнему виду Минхо, тот, кажется, был не менее подавлен.
— Что ты имеешь в виду? — спросил Томас.
Куратор вздохнул.
— По-моему, Создатели дают нам понять, что выхода нет. Стены — и те перестали двигаться. Нас как будто засунули в какую-то дурацкую игру, и теперь настало время ее завершить. Наверное, они хотят, чтобы мы вернулись и рассказали об этом остальным. Могу спорить, что к тому времени, как мы вернемся в Глэйд, гривер сцапает еще одного, как и в прошлую ночь. Думаю, Галли был прав, когда говорил, что они будут убивать нас по одному.