Бегущий по лезвию бритвы
Шрифт:
— Это безнравственно — продать лошадь, — ответил Барбо.
— В таком случае продайте жеребенка. Владеть сразу двумя животными куда безнравственней, чем не иметь ни одного.
— Что вы хотите этим сказать? — ошарашенно поинтересовался Барбо. — Многие люди имеют двух питомцев, даже трех и четырех. А у Фреда Уошборна — мой брат работает на его фабрике по выращиванию и переработке водорослей — даже пять животных. Неужели вы не читали заметку во вчерашнем номере «Кроникл» о его утке? Она считается самой крупной и самой тяжелой кряквой Московской породы на всем Западном побережье. — Глаза Барбо заблестели так, будто увидели прямо перед собой утку-сокровище, и он начал постепенно погружаться в состояние транса.
Похлопав
— Я могу купить жеребенка першерона у «Сидни» за пять тысяч долларов, — громко сообщил Рик.
— Нет, не сможете, — запротестовал Барбо. — Посмотрите: данная строка напечатана курсивом, что означает — у них нет в наличии ни одного жеребенка на продажу. И только в случае, если жеребенок появится, его оценят в пять тысяч.
— Предположим, — сказал Рик, — что я выплачиваю вам по пятьсот долларов в течение десяти месяцев, то есть полностью выплачиваю сумму по каталогу.
— Декард, вы совершенно не разбираетесь в лошадях, — снисходительно произнес Барбо. — У «Сидни» нет для продажи ни одного жеребенка першерона потому, что на то есть свои причины. Жеребята першеронов не переходят в руки других владельцев, даже если за них дают полную цену по каталогу. Даже с изъянами, они слишком редко встречаются. — Барбо оперся об изгородь, разделявшую их выгоны, продолжая рассказывать и жестикулировать. — Джуди у меня уже три года, и за это время я не видел кобылы першерона, равной ей по качеству. Приобретая ее, я летал в Канаду и сам лично вез обратно, чтобы быть уверенным, что Джуди не украдут. Окажись вы с таким животным в Колорадо или Вайоминге, вас живо хватят по голове, пытаясь завладеть лошадью. Знаете, почему? Да потому, что перед Завершающей Мировой Войной существовало, без преувеличения, лишь несколько сотен…
— Но разве вы, — оборвал его Рик, — имея сразу двух лошадей, и я, не имея ни одной, не подрываем основ теологической и моральной структур мерсеризма?
— У вас есть овца, черт возьми, и вы можете следовать Подъемам собственной жизни, а когда постигнете суть подходов к вершине эмпатии, вы честно и благородно приблизитесь к Цели. В данном случае, не имей вы старую овцу, да, эту вот, я бы принял логику вашего утверждения. Несомненно, имей я двух животных, а вы — ни одного, я бы постарался помочь вам найти путь к истинному слиянию с Мерсером. Но каждая семья в нашем здании.., давайте прикинем; где-то около пятидесяти семей, то есть.., одна семья на каждые три квартиры, я сейчас сосчитаю.., каждый из нас имеет какое-нибудь животное. У Гейвса есть цыпленок. — Барбо указал на север. — У Оакса с женой — огромная рыжая собака, которая лает по ночам. — Сосед задумался. — Эдди Смит держит в квартире кота. По крайней мере, он всем рассказывает о нем, хотя кота никто никогда не видел. Может, Эдди только притворяется…
Вспомнив о своей подопечной, Рик нагнулся над овцой и принялся рыться в густой белой шерсти, — по крайней мере, овечья шерсть была настоящей, — пока не наткнулся рукой на спрятанную контрольную панель механизма. Барбо молча наблюдал, как Рик ослабляет зажимы и снимает панель.
— Видите? — спросил он Барбо. — Теперь вам понятно, почему я так сильно хочу купить жеребенка?
После некоторой паузы Барбо произнес с искренним сожалением:
— Бедняга. И ничего другого у вас не было?
— Было, — ответил Рик, устанавливая контрольную панель электрической овцы на место.
– Покончив с неприятной работой, он резко выпрямился, повернулся и посмотрел в лицо собеседнику:
— Изначально у меня жила настоящая овца. Когда отец жены эмигрировал, он оставил ее
— И вы помогли ей, — кивнул Барбо, вспомнив то утро. — Да-да, вам удалось поставить ее на ноги, но потом, через минуту или две, немного походив, она вновь повалилась на бок.
— Овцы подвержены странным заболеваниям, — вздохнул Рик. — Или, говоря иными словами, овцы подвержены многочисленным болезням, симптомы которых крайне схожи; животное попросту не может подняться, поэтому невозможно определить, насколько серьезно положение — вполне вероятно, что овца лишь подвернула ногу, как возможно и то, что животное прямо на ваших глазах умирает от столбняка. Моя овца как раз и погибла от столбняка.
— Прямо здесь? — спросил Барбо. — На крыше?
— Сено, — вяло пояснил Рик. — В тот единственный раз я поленился полностью снять проволоку с сена, и Гроучо — так его звали — поцарапался и подхватил столбняк. Я отвез его к ветеринару, но он умер. Гроучо никак не шел у меня из головы, и в конце концов я позвонил в один из магазинов, которые торгуют поддельными животными. Я показал им фотографию Гроучо, и они собрали для меня вот этот образец, — он кивнул на развалившуюся у его ног эрзац-овцу, которая продолжала целенаправленно жевать жвачку, внимательно следя за каждым движением хозяина и любым намеком на овес. — Великолепная работа. И я уделяю ей так же много внимания и заботы, как будто она настоящая, но… — он запнулся и пожал плечами.
— ..Это не одно и то же, — досказал за него Барбо.
— Да, но очень похоже. Вы чувствуете почти то же самое, ухаживая за ней; вам приходится следить за ней так же внимательно, как и за настоящей. В любой момент механизм может сломаться, и тогда все соседи в доме сразу же узнают. Я шесть раз возил ее в мастерскую, в основном из-за мелких неполадок, и никто ничего не замечал; но если случится что-либо серьезное — например, может треснуть диск с записью и она начнет блеять без остановки, — то всем сразу станет ясно, что произошла механическая поломка в механизме. Конечно, — продолжал Рик, — на грузовике, который забирает животных в ремонт, имеется надпись «ВЕТЕРИНАРНАЯ КЛИНИКА такая-то…» И водитель одет, как настоящий ветеринарный врач, в белый халат… — Рик посмотрел на часы, неожиданно вспомнив о времени. — Мне пора отправляться на работу, — сообщил он Барбо. — Увидимся вечером.
Рик уже подходил к своему кару, когда Барбо окликнул его и поспешно произнес:
— Знаете.., я.., одним словом, никто в нашем здании ничего не будет знать…
Замявшись, Рик собрался было поблагодарить соседа, но потом какое-то странное отчаяние, напоминающее депрессию Айрен, будто похлопало его по плечу, и он ответил:
— Даже и не знаю.." возможно, это не имеет никакого значения?
— Но на вас станут смотреть сверху вниз. Не все, но многие. Вы же знаете, как люди относятся к тем, кто не проявляет заботы о животных; их считают аморальными антиэмпатами. Я хочу сказать, с точки зрения закона это не есть преступление, как его оценивали сразу после Завершающей Мировой Войны, но то старое чувство презрения продолжает жить в их сердцах и душах.
— Боже! — воскликнул Рик и развел руками, подчеркивая тщетность своих усилий. — Я хочу иметь животное. Я изо всех сил стараюсь приобрести хоть одно. Но на свое жалование, на ту мелочь, что получает городской служащий…
«Возможно, — подумал Рик, — мне вновь повезет в работе, как это случилось два года назад, когда я за один месяц прихватил четырех анди». Если бы он мог предвидеть тогда, что Гроучо собирается умереть.., но анди попались ему до столбняка. До двухдюймового обломка проволоки, который вонзился под кожу овцы, как инъекционная игла.