Бегущий по радуге
Шрифт:
— Станислав! Что ты там делаешь? — у папы появляется сердитый тон.
Но ему все равно не хочется отвлекаться от газеты. Это не мама. Если бы мама была сейчас дома, у меня бы не получилось так легко отодрать плинтус от пола.
Крак! Деревяшка плинтуса дала трещину, одна часть со ржавым гвоздем отлетела в сторону. Под слоем забившейся старой пыли и паутины что-то блестело. Это сверкал маленький камень. Я дрожащими руками достал его, словно прикоснулся к своим детским воспоминаниям. Внимательно разглядел. Теперь-то я знаю, что этот камешек-кристалл называется призмой. Если на нее направить
Солнечный зайчик вскарабкался по моей руке и забрался в призму. Она засверкала, словно зажатое в ладони маленькое солнышко. Из призмы ударили лучи света, и там, на стене, куда они попадали, появилась радуга.
У вас когда-нибудь получалось увидеть картинки на рисунках-стереограммах? Это когда на листе наляпаны каракули, а ты смотришь и вдруг видишь, что среди этой белиберды четко выделяется какое-то изображение. У меня — ни разу. А вот сейчас, глядя на радугу на стене, я увидел, что это не радуга вовсе, а разноцветная дорога, которая уходит куда-то вдаль. И зовет.
Я сделал шаг.
Где-то далеко позади меня я услышал голос папы: «Вылезай, Стас. Ты куда спрятался»? Но калейдоскоп красок уже закружил меня в сверкающем вихре.
Я был легким, как перышко. Солнечный ветер подгонял меня вперед. Он надувал рубашку, словно парус, и я не шел — я скользил по разноцветной дороге.
А под полупрозрачным семицветием была пропасть, наполненная яркими красками. Картинки менялись так быстро, что взгляду было невозможно уловить хоть что-то в этом вертящемся калейдоскопе. Но захватывало дух, и колотилось сердце от скорости и ожидания чего-то чудесного. Да какого ожидания! Я ведь прямо сейчас, в этот момент, находился в чуде. Крепко зажатый волшебный камень в высоко поднятой руке светился яркой звездой.
И мой солнечный зайчик теперь со мной. Навсегда. Радость от присутствия друга теплом разливалась по телу. И я думаю, что вместе нам по силам победить зарка.
Не знаю, сколько продолжался мой разноцветный полет, но радужная волна вынесла меня на зеленую траву, схлынула, и я оказался в Мире фей.
Бескрайнее изумрудное поле простиралось до самого горизонта. До величественных синих гор, разделяющих зеленую траву и голубое небо. Огромные красные и желтые цветы с бархатными лепестками распускали свои соцветия под ярким солнцем. В этом море света летали множество маленьких созданий с пестрыми крылышками бабочек. Но радости и легкости в их полете почему-то не чувствовалось. Воздух был пропитан тревогой и ожиданием грозы. Где-то на горизонте сгущались темные тучи.
— Смотрите — человек! — маленькая фея изумленно затрепетала крылышками возле меня.
Через мгновение уже целый хоровод фей кружил вокруг, беспрерывно тараторя тонкими певучими голосами.
— Человек.
— В нашем мире
— Этого не может быть.
— Не может.
Феи дотрагивались до моей одежды, щекотали лицо, разглядывали светящуюся призму. Кажется, мой солнечный зайчик даже засмущался от их чрезмерного внимания.
— Он пришел по радуге!
— По радуге.
— Пришел.
Одна из фей прикоснулась к камню и вдруг с радостью вскрикнула:
— Это Кристалл силы!
И остальные тут же подхватили:
— Кристалл силы.
— Он у человека.
— Кристалл вернулся.
Я немного растерялся, но тут безудержный полет фей вдруг прекратился. Волшебные создания брызнули пестрыми лоскутками в разные стороны, а ко мне подлетела одна фея — величавая и степенная. На голове у нее сверкала крошечная корона.
Фея с достоинством сказала:
— Здравствуй, Станислав. Как долго я тебя ждала. Ты меня узнаешь? Ведь это меня ты спас от чудовища, — фея улыбнулась грустной улыбкой. — Я Королева фей.
— Да-да, именно меня, когда я была еще молодой и глупой настолько, что сама отправилась в Мир людей. Но я не жалею, — вздохнула Королева, — потому что тогда я нашла великого по силе Хранителя Света — тебя, Стас. Буквально считанные люди могут обладать таким даром, и найти хотя бы одного — большая удача. В нашем мире Хранителей Света еще называют Бегущими по радуге. Волшебство может превращаться в кристаллы, но вскоре они все равно тают и рассыпаются. Лишь только один волшебный кристалл никогда не разрушится — это Кристалл силы. И я передала его лучшему Хранителю.
Фея помолчала. Я тоже пытался осмыслить только что услышанное. Выходит, я — Бегущий по радуге? Но я как-то пока не чувствовал в себе больших волшебных сил.
— В плохой час ты вернулся к нам, Хранитель Света, — продолжила Королева. — Кто-то пытался разбить Зеркало Мира — основу нашего существования, и оно треснуло. Теперь мы больше не видим правды, и над нашим миром сгущаются тучи.
— Я знаю, кто мог это сделать! — воскликнул я. — Это зарк! Он где-то среди вас. Покажите мне Зеркало Мира, пожалуйста.
Я не знаю, зачем я попросил показать мне Зеркало. Может быть, мне передалось желание солнечного зайчика. А может, это были мысли самого Кристалла силы.
Невдалеке поднимались большим кругом каменные глыбы с вырезанными на них непонятными мне знаками и рисунками. Нет, как раз рисунки были понятными, там летали феи, добывали драгоценные камни гномы, драконы расправляли огромные крылья…, а вот знаки… Да и некогда мне было рассматривать. Я увидел, что посреди очерченного камнями круга стоит огромное овальное Зеркало в металлической оправе. Через его поверхность молнией пробежала трещина — сверху донизу, разделяя Зеркало Мира пополам. При этом отражение было мутным, в глубине Зеркала клубился туман, и далекими звездами вспыхивали искорки.
Кристалл силы в моей руке дернулся к Зеркалу. Повинуясь его желанию, я поднес руку к трещине и прикоснулся к ней гранью Кристалла. В месте соприкосновения волшебных вещей трещина исчезла, стерлась, вернув Зеркалу былую чистоту. Тогда быстрым движением я провел Кристаллом по всей трещине — сверху вниз, причем для этого мне пришлось вначале стать на цыпочки. Поверхность зеркала стала ровной и гладкой.
Как новенькая.
Казалось, что весь Мир фей при этом засмеялся. Радовался вздымающий волны зеленой травы ветер. Смеялись цветы, глядя в чистое без черных туч небо. А феи… Про них и говорить не приходится. В воздухе пестрило от разноцветного веселья, затеянного маленькими созданиями.