Беларусь в Первой мировой войне 1914-1918 гг.
Шрифт:
Мобилизация перевозочных средств (лошадей, повозок и упряжи) производилась одновременно с пополнением и формированием войсковых частей. В этом также имелись некоторые сложности: неполной была поставка лошадей, не хватало повозок, седел и сбруи. Дополнительными поставкой и закупкой эти недостатки устранялись. Основными поставщиками выступали частные хозяйства, главным образом помещиков и крестьян, а также мещан. Сложнее было с оснащением обозами ополченских частей. Согласно «Положению об устройстве государственного ополчения», оно производилось повозками «произвольного образца», лошадьми и сбруей, поставленными от населения по «военно-конской и обозной повинности».
Однако при поставке коней, подвод и упряжи для частей действующей армии всё лучшее уже было отобрано. Поэтому комиссиями при проверке дополнительно поставляемого многое забраковывалось. Например, в Могилевской губернии населением Сенненского уезда для ополченских дружин было поставлено 1347 упряжных лошадей, 532 парные повозки и 736 комплектов
45
НИАБ. Ф. 2053. Оп. 1. Д. 74. Л. 120–121, 127.
Недостающие предметы для обозов ополченские части закупали у помещиков и зажиточных мещан, а также у крестьян. Так, дворянин Витольд Славинский, владелец поместья Заречно-Толочинской волости, сдал 24 лошади для обоза за 3339 руб.; граф Аполлинарий Хребтович, дворянин А. В. Воронкович, С. Л. Здравский и другие – по три лошади [46] .
Материальной частью: артиллерией, снарядами, патронами боевого комплекта и для прохождения курса учебной стрельбы, а также предметами вооружения ратников ополченские части должны были снабжаться в пунктах формирования из заготовленного еще в мирное время.
46
Там же. Л. 33.
Поставка технических средств (автомобилей и мотоциклов) на сдаточные участки производилась с 9 часов утра 21-го по 26 июля. Поставщиками по заранее составленным учетным спискам являлись зажиточные владельцы – помещики, купечество, мещане. Количество поступивших в основном легковых автомобилей было незначительным. Например, на сдаточные пункты в Гродно поступило 29 автомобилей и 7 мотоциклов; в Минске – 28 автомобилей и 13 мотоциклов. Имели место случаи признания комиссиями при осмотре поступившей техники непригодной для войск и возвращения ее владельцам. Распределялись технические перевозочные средства, как правило, в штабы управления войсками [47] .
47
Там же. Д. 63. Л. 103–136; Черепица В. Н. Город-крепость Гродно в годы Первой мировой войны. С. 48–52.
Следует сказать и о том, что в дни мобилизации случались уклонения от призыва, особенно среди лиц иудейского вероисповедания, путем устройства в тылу, неявки на призывные пункты и нанесения вреда своему физическому состоянию (удаление до десятка зубов), вследствие чего медицинской комиссией при обследовании призываемые признавались негодными к службе в войсках [48] .
Кроме того, в первые дни мобилизации имело место проявление социально-классового антагонизма, выразившегося в буйствах и погромах, насильственных акциях мобилизованных крестьян по отношению к помещикам, особенно там, где были застарелые конфликты на почве потрав и захвата сенокосов, лесных порубок и т. и. Также недовольство мобилизованных было вызвано запретом властями продажи спиртных напитков и закрытием всех казенных и частных лавок в местах расположения сборных пунктов и по пути следования мобилизованных. Это явилось причиной массовых беспорядков, сопровождавшихся погромами и разграблением винных лавок и погребов. Так, в Витебской губернии, где пьяная толпа ратников и запасных с сопровождающими их родственниками численностью около 8-10 тыс. человек, «чинившая по пути следования разгромы и насилия», прибыв в Лепель «серьезно угрожала общественному порядку». В Полоцком уезде партия ратников в 60 человек, по сообщению уездного исправника витебскому губернатору, следуя через селение Сухой Бор, «напала на казенную винную лавку, вскрыла окна и забрала часть вина». Велижский уездный исправник в рапорте витебскому губернатору докладывал об ограблении казенной винной лавки в Велиже и селе Верховье запасными и ратниками с участием мещан и крестьян.
48
РГВИА.
Подобные случаи имели место и в других белорусских губерниях. Особенно это проявилось там, где местные власти не были к этому подготовлены. Например, в Лепельском уезде Витебской губернии отсутствовала охрана питейных заведений, не всегда были подготовлены подводы для перевозки мобилизованных, не обеспечено сопровождение следовавших колонн полицией. Погромы помещичьих имений и винных лавок происходили в Мозырском, Новогрудском, Игуменском и Сенненском уездах. Всего за период с 19 по 25 июля в белорусских губерниях призывниками с участием местных крестьян было разгромлено 43 помещичьих имения, два фольварка, 67 казенных и частных винных и продовольственных лавок и складов [49] .
49
Савицкий Э. М. Революционное движение в Белоруссии (август 1914 – февраль 1917 г.). Минск: Наука и техника, 1981. С. 95.
Все эти разбойного и преступного характера действия совершались под влиянием морально-психологического заблуждения во вседозволенности и безнаказанности в условиях военной обстановки. Для наведения порядка власти принимали экстренные меры, вплоть до применения оружия и военно-полевых судов [50] . Только в Мозырском уезде около 90 человек были заключены в тюрьму, один по приговору Минского военно-окружного суда казнен. Часть погромщиков успела уйти в войсковые части, где также привлекались к полевому суду командующим 1-й армией генералом П. К. фон Ренненкампфом, четыре обвиняемых были повешены [51] .
50
НИАБ. Ф. 300. Оп. 1. Д. 63. Л. 28; Ф. 1430. Оп. 1. Д. 48806. Л. 41.
51
Там же; Документы и материалы по истории Белоруссии: в 3 т. Минск: Изд-во Акад. наук БССР, 1953. Т. 3. С. 759–761.
Следует сказать, что в белорусских губерниях совершенные мобилизуемыми акции погромного характера были немногочисленны по числу участников в них и ликвидировались усилиями местных властей. Куда более масштабные «беспорядки» происходили в глубинных губерниях Российской империи. Например, в Казанской губернии – в 12 уездах, в Омской – в шести уездах. В Омском военном округе, по сообщению начальника округа военному министру, «беспорядки среди запасных возникли во многих местах округа, особенно резко в Змеиногорском, Барнаульском, Кузнецком и Бийском уездах», «главное внимание сосредоточено на подавлении беспорядков в Барнауле», где было «большое число запасных, доходящее до тридцати тысяч» [52] .
52
РГВИА. Ф. 2000. Оп. 1. Д. 1848. Л. 263, 273.
Военный министр В. А. Сухомлинов уже 24 июля телеграфировал командующим войсками Казанского и Омского военных округов «безотлагательно принять самые решительные меры к немедленному подавлению беспорядков и восстановлению полного порядка самыми энергичными и быстрыми действиями» [53] . Для подавления взбунтовавшихся мобилизованных военными властями направлялись значительные силы – сотни 5-го Сибирского и 7-го Оренбургского казачьих полков и других казачьих подразделений. В Барнаул для руководства подавлением беспорядков был командирован генерал-майор А. С. Полянский [54] .
53
РГВИА. Ф. 2000. Оп. 1. Д. 1848. Л. 251.
54
Там же.
Мобилизация среди населения белорусских губерний после объявления войны в основном прошла успешно и в установленные сроки. Этому способствовали как заранее отработанные мобилизационные планы и мероприятия, связанные с мобилизацией, так и целенаправленная официальная пропаганда, внедрявшая в массовое сознание идею о справедливом оборонительном характере войны со стороны России, призывавшая к единению и верноподданичеству «царю и Отечеству» и сумевшая вызвать (на первых порах) патриотические настроения среди всех слоев населения. Для правительственных кругов и местных властей это было особенно важно, так как белорусские губернии являлись форпостом Российской империи. Дислоцировавшиеся и пополненные здесь войсковые соединения и части действующей армии, сформированные дружины государственного ополчения одними из первых выдвигались в места сосредоточения и развертывания для начала военных действий.