Белая чума
Шрифт:
– Грязный, но пустой, – заключил Джозеф. – Не звучит ли это как точная характеристика того, кто нам известен?
48
Матери уходят, слава Богу! Как говорит мужчина: «Старой семьи здесь больше нет. Хранители веры уходят». Это конец Римской Церкви в Ирландии и адская участь для других мест.
Я говорю: дайте им спокойно умереть.
Кети придумала свою собственную мысленную игру на те случаи, если чувствовала, что Стивен в ней не нуждается. Это бывало, когда его внимание было приковано
Этим спокойным утром, сидя в своем заточении, Кети опять играла в игру, закрыв глаза и подогнув ноги на кресле. Она слышала, что Стивен расположился наискосок от нее и переворачивает страницы книги с раздражающим монотонным ритмом.
Всего несколько минут назад Кети сказала:
– У меня затекла спина, Стивен. Пожалуйста, разотри ее.
Тот в ответ лишь что-то промычал.
Она ненавидела это мычание. Оно говорило: «Оставь меня в покое. Уйди от меня».
А идти ей было некуда, разве что в свой собственный воображаемый мир.
Это была захватывающая игра.
«Что я буду делать, когда все это кончится?»
Находясь в безопасности в собственном воображении, Кети могла существовать без всяких сомнений относительно своего выживания. Остальной мир мог рушиться и превращаться в какой-нибудь булыжник, но из него всегда протянется рука и вытащит из руин оставшегося в живых. Этим уцелевшим человеком будет она.
Они меняли охрану и обслуживали один из компрессоров снаружи барокамеры. Иногда металл скрежетал по металлу, голоса обменивались пустячными новостями. Кети отбрасывала все это из своего сознания, погружаясь все глубже и глубже в придуманный мир.
«Я буду носить прекрасные бриллианты», – думала она.
Но этот путь ее уже не привлекал. Кети слишком часто играла в игру владения чем-то – драгоценностями, модной одеждой, уютным домом… Раньше или позже уединение приводило к яркому видению сказочного дома, но потом наступало разочарование. Кети не могла по-настоящему почувствовать себя своей в этом доме, обустроить его по своему желанию. Ее представления о совершенстве сводились к коттеджу Пирда на озере. Она знала, что есть дома и получше, и фильмы оставили ей мимолетные напоминания о таких особняках. Однажды Кети посетила прекрасную резиденцию бывшего врача вблизи Корка, куда ездила к старинной подруге матери, экономке. Та водила их по тихим просторным комнатам – библиотека, музыкальная комната, солярий… большая пещера кухни с массивной торфяной печью.
Такой печи определенно не нужно. Только газовая… как в коттедже Пирда.
Уф! Настоящая фабрика грез. У нее не было достаточно опыта, чтобы знать, на чем основывать свою фантазию.
Как бы то ни было, это будет дом ее и Стивена, конечно. Ведь теперь они были связаны друг с другом настолько прочно, как вообще могут быть связаны мужчина и женщина.
«Наши дети будут с нами. А Стивен…»
Нет! Кети не хотела мечтать об этом. Стивен был всегда где-то поблизости, а сейчас она злилась на него. Хотя… он мог умереть. Эта мысль ее шокировала, но Кети продолжала держаться за нее, внезапно почувствовав себя виноватой и брошенной. Стивен мог погибнуть, защищая ее. Кети не сомневалась, что он бы отдал за нее жизнь. Как печально жить с сознанием такой жертвы.
«Я бы стала одинокой вдовой».
Но придирчивый голос прервал ее размышления: «Одинокой вдовой? В мире, где на каждую женщину приходятся тысячи мужчин?»
Это была волнующая мысль. У нее даже перехватило дыхание. Это будет печально… но какая в этом власть! Кто мог бы быть ее вторым мужем? Без всякого сомнения, кто-то значительный. Конечно, не такая уж она красавица, но все же…
Внезапно, какой-то частью своего сознания, Кети поняла, что это не было простым безосновательным размышлением. Этот вымысел затронул нечто живое и реальное, вполне ощутимое, показавшееся ей притягательным и в то же время ужасающим. Она догадалась, что обнаружила нечто большее, чем мечту. Это был путь, на котором ее воображение могло бы совершенствоваться… или по крайней мере подготовить ее к новым неожиданностям.
Кети с трудом могла сосредоточиться на окружающем мире – том мире, что находится снаружи барокамеры, где развивались новые отношения. Там были суровые испытания, агония и боль потерь. Любая фантазия, которую она придумывала, с этого времени должна была учитывать странную действительность, увиденную ею на экране телевизора и знакомую по разговорам между охранниками.
«Когда они найдут лекарство, я выйду в этот мир», – подумала Кети.
Осознание этого глубоко взволновало ее. Кети разозлилась на собственные мысли за то, что они ввели ее в такое затруднение. Она все еще не сомневалась в том, что выживет – выдумка защищала ее. Но где-то в уголке сознания затаилась жуткая реальность, злобно насмехающаяся над ней. Как безумная, Кети хваталась за спасительную мечту.
Остров! Конечно же! Она со Стивеном найдет свой собственный остров и тогда…
– О чем ты думаешь, Кети? У тебя такое лицо, словно ты проглотила лимон.
Голос Стивена прозвучал в тот момент, когда она обнаружила свои грезы разбитыми о стену невозможности – какой остров? Как они туда доберутся? Кети даже поблагодарила мысленно Стивена за вмешательство. Открыв глаза она увидела, что тот отложил книгу и принялся за выпечку хлеба. Странно было видеть его за таким занятием, которое ему явно нравилось. А ведь Кети раньше не подозревала о любви Стивена к домашним хлопотам. Все полуфабрикаты поступали в стерилизованных контейнерах, и он хватался за любую работу, чтобы как-то разнообразить свою жизнь.
– Интересно, что с нами будет, когда мы отсюда выберемся? – сказала Кети.
Повернувшись к ней, Стивен широко улыбнулся:
– Девочка моя! Ни на минуту не сомневаюсь, что все будет в порядке, дорогая.
– Правда, Стивен?
Оставив свои мечтания, Кети почувствовала, как опять погрузилась в мир, обуреваемый сомнениями.
«Пожалуйста, Стивен, скажи мне что-нибудь обнадеживающее».
– Мы здесь в полной безопасности, – сказал он. Но была в его голосе нотка неискренности, которую Кети тут же уловила.
– О Стивен!
Кети зарыдала, и на мгновение все мысли о приготовлении хлеба улетучились. С руками, выпачканными мукой, Стивен пересек комнату, встал на колени, обнял за талию и крепко прижался щекой к ее телу.
– Я смогу защитить тебя, Кети, – прошептал Стивен.
Она еще крепче прижалась к нему и обхватила его голову руками. «О Господи! Он может погибнуть, защищая меня!»
49
Рука бумагу подписала, уничтожив город, Пять суверенных пальцев кровь попили.
Был уничтожен шар земной, погиб народ, Пять королей, они же смерти короли.