Белая дорога
Шрифт:
Киттим повернулся ко мне спиной, сделал из пальцев пистолет и выстрелил в меня на прощание через плечо.
— Еще увидимся, — пообещал он.
Я поднял с земли ермолку и смахнул с нее грязь. Внутри не было имени, но я знал, что она могла появиться только из одного источника. Я отъехал подальше к ближайшему пестрому магазинчику и позвонил в Нью-Йорк.
День подходил к концу, а я так и не смог связаться с Эллиотом, так что пришлось отправляться на его поиски. Я подъехал к дому Нортона, но рабочие не видели его со вчерашнего
Дом номер 1200 представлял собой классический образец шотландского пасторского дома, построенного больше ста лет назад, с фасадом из известняка и мрамора с включениями устричных раковин. В дом вело крыльцо с двумя лестницами и навесом, поддерживаемым тонкими белыми колоннами. Справа от него был припаркован внедорожник. Я медленно поднялся по центральной лестнице, остановился в тени навеса над крыльцом и позвонил в дверь. Звук разнесся; прозвучал эхом где-то в глубине дома и почти сразу был заглушен твердыми шагами по паркету; дверь открылась. Я почти ожидал увидеть этакую Хитти Мак-Дэниэл в белоснежном переднике, но вместо нее на пороге появилась женщина, которая ссорилась с Эллиотом Нортоном в ресторанчике. За ее спиной тень дерева протянулась сквозь пустую освещенную прихожую, как грязная вода сквозь снег.
— Да?
И вдруг я понял, что не знаю, что сказать. Я и сам-то не был вполне уверен в том, зачем сюда добрался, кроме того, что не могу найти Эллиота и что-то подсказывает мне, что ссора, свидетелем которой я был, значила больше, чем обсуждение деловых, профессиональных вопросов, что между ними нечто большее, чем простые взаимоотношения между клиентом и адвокатом. Впервые увидев ее рядом, я получил подтверждение своим подозрениям: на ней было платье вдовы. Все, что было нужно, чтобы довершить наряд, это шляпка и вуаль.
— Извините, что беспокою вас, — начал я. — Меня зовут Чарли Паркер. Я частный детектив...
Я уже собрался было полезть в карман и предъявить свое удостоверение, но выражение ее лица остановило меня. Оно не смягчилось, но мимолетно изменилось. Так, ветка дерева, качнувшаяся от ветра позволяет лунному свету блеснуть сквозь нее и осветить землю вокруг.
— Вы его человек, не так ли? — мягко произнесла она. — Вы один из тех, кого он нанял.
— Если вы говорите об Эллиоте Нортоне, то тогда да, я — его человек.
— Это он прислал вас сюда? — в вопросе не было враждебности, в нем звучала какая-то жалоба.
— Нет, я видел, как вы говорили с ним в ресторане два дня назад.
Она усмехнулась:
— Я не уверена, что можно назвать «разговором» такое общение. Он рассказал вам, кто я?
— Честно
Она надула губки:
— Как это дальновидно с вашей стороны. Это ваша обычная манера поведения — делать записи о женщинах, которых вы никогда не встретите?
Если леди думала, что заставит меня устыдиться, ее ждало разочарование.
— Иногда, — сказал я. — Стараюсь покончить с этим, но слаб человек.
— Итак, почему вы здесь?
— Мне надо знать, не видели ли вы Эллиота.
На ее лице появилось выражение озабоченности.
— Нет, с того вечера не видела. Что-то случилось?
— Не знаю. Могу я войти, миссис Фостер?
Она моргнула.
— Откуда вам известно мое имя? Нет, давайте я угадаю: вы узнали это таким же образом, что и адрес, правда? Боже, нет больше ничего личного.
Я ждал, подстраховавшись, чтобы дверь не захлопнулась у меня перед носом. Она сделала шаг в сторону и пригласила меня войти. Я прошел за ней следом в прихожую, и дверь мягко закрылась за моей спиной.
В холле не было мебели, не было даже вешалки для шляп. Передо мной наверх поднималась лестница на второй этаж и к спальням. Справа располагалась столовая — пустой стол, окруженный десятью стульями в центре комнаты. Налево — гостиная. Я последовал за ней туда. Она уселась на краешке бледно-золотистого дивана, а я устроился в кресле возле нее. Где-то тикали часы, но в доме было тихо.
— Эллиот пропал?
— Я этого не говорил. Я оставил ему сообщения на автоответчиках. Он пока не ответил.
Она обдумала информацию. Казалось, это ее не устроило.
— И вы предположили, что я могу знать, где он?
— Вы встретились с ним за обедом. Я предполагал, что вы друзья.
— Друзья какого рода?
— Того, что обедают вместе. Вы что-то хотите сказать мне, миссис Фостер?
— В общем, нет, и я мисс Фостер.
Я принялся извиняться, но она махнула рукой:
— Это не так важно. Полагаю, вы хотите узнать о нас с Эллиотом?
Я не ответил. К чему мне копаться в ее отношениях с Нортоном больше, чем это необходимо? Впрочем, если мисс Фостер чувствует потребность выговориться, я послушаю в надежде, что сумею узнать от нее что-нибудь.
— Черт, вы видели, как мы дрались? Могли бы додумать все остальное. Эллиот был другом моего мужа. Моего покойного мужа, — она теребила блузку, и это было единственным знаком того, что она волнуется.
— Мне жаль.
Она кивнула:
— Всем жаль.
— Могу я спросить, что произошло?
Она перевела взгляд с блузки на меня и сказала мне прямо в лицо:
— Он убил себя.
Женщина кашлянула, и мне показалось, что она не сможет продолжить. Она закашлялась. Я встал и прошел через всю гостиную на яркую современную кухню, которая располагалась в пристройке к дому, нашел стакан, налил воды из-под крана и принес ей. Она сделала глоток, потом поставила стакан на низкий столик перед собой.