Белая гвардия
Шрифт:
— А что ты, собственно, видел? — хмыкнул Лаврик. — В Эль-Бахлаке ты частенько по столице болтался и по окраинам тоже. А тут ты разок за пару дней поедешь по центру в персональной машине с личным шофером — его высокоблагородие, господин полковник, белая гвардия…
— Так… — произнес Мазур с интересом. — А что, есть… симптомчики?
— То-то и оно, у меня информация зверски неполная: я ж тут по сути начинал с пустого места, мало внимания уделяли сей державе соответствующие спецы. Но кое-что есть… Мтанга, хитрющая рожа, опирается не на одни мистические предчувствия, а еще и на агентурные сводки. На стенах все чаще пишут не только «Бахура! Лабарта!», но и «Чемге коси!» «Режь коси!», если ты не знал. И было уже несколько стычек по окраинам — пока что шпанистая молодежь, —
— Мтанга мне ни о чем подобном не говорил.
— Так он никому не говорил, — ухмыльнулся Лаврик. — Он хитрый. Для посторонних здесь обязаны царить спокойствие и дружба двух братских народов… — он понизил голос: — Вот только смежники подкинули интересную информатику из Франции. В самом скором времени планируется перебросить сюда по воздуху с Корсики подразделения Иностранного легиона. Судя по количеству задействованных транспортников, не менее двух батальонов. А «белых кепариков» по пустякам не дергают, сам знаешь. Значит, что? Значит, французы что-то такое прознали и полагают, что ихнего здешнего парашютного батальона будет мало… Что нахмурился?
Мазур угрюмо сказал:
— Ты же сам уверяешь, что все кончится пшиком и Папа нас отсюда вышибет…
— А пока не вышиб, исправно выполняем приказ… Принцесса куда-то запропала, что характерно… — он присмотрелся, фыркнул: — Смотри-смотри… Как поется в известной рок-опере, наш-то, наш пошел на абордаж… Точно.
Они устроились за одним из крайних столиков, почти что в полумраке. На сей раз Мазур был избавлен от обязанности демонстративно расхаживать чуть ли не в обнимку с Папой — особенно и не перед кем демонстрировать душевную дружбу, сегодняшний малый прием Папа затеял для участников Недели советской культуры, так что почти и не было ни дипломатов, ни сановников, ни воротил бизнеса, туземная часть присутствующих представлена в основном господами офицерами, собравшимися сюда с чисто утилитарными целями.
Советскую культуру представляли кинематографисты и знаменитый танцевальный ансамбль «Рябинушка». Киношники здесь особым успехом, мягко говоря, не пользовались — поскольку их группа состояла из полудюжины чиновников и парочки чертовски правильных режиссеров, одаривших мир чертовски правильными лентами о славном боевом пути товарища Брежнева, принципиальных секретарях парткомов и передовиках производства. Соответственно, в здешних кинотеатрах крутили главным образом их идеологически выдержанные фильмы. Залы, конечно, всякий раз оказывались набиты битком, полковник Мтанга работать умел — но, по имеющимся данным, сеансы проходили в угрюмой тишине. Гораздо больший успех у здешнего народа имели бог весть как затесавшиеся в идеологически выдержанную подборку «Всадник без головы» и «Последняя реликвия» — особенно второй, где очаровательная эстонская блонда с полминутки восседала на речном берегу голышом (во времена курсантской юности Мазура Морской Змей, тогда еще не носивший этого прозвища, за червонец раздобыл у киномеханика пару кадриков, и они напечатали шикарные цветные фото, провисевшие в тумбочках до первой инспекторской проверки).
Вовсе уж сногсшибательный триумф здесь обрела «Рябинушка», на выступления которой без малейшего понукания полковника Мтанги ломила «чистая публика», в том числе и белая. И здесь Мазур прекрасно понимал: когда красоточки в кокошниках, с натуральными русыми косами до пояса отчебучивали свой коронный номер, вертясь волчками на цыпочках, так что юбки взлетали параллельно сцене… Весьма эстетическое зрелище.
Слева, в отдалении, легонько дымила огромадная жаровня, похожая на подвсплывшую подводную лодку. Там тушилась слоновья нога — по здешним меркам шамовка столь же обыденная, как в Союзе пельмени. В ожидании угощения приглашенные
Папе они сейчас были без надобности — удостоились пары ласковых слов в начале приема, получили по красивой медальке, и хватит с них пока что, пусть сосут дармовое спиртное в ожидании тушеной слонятины. Папа в данный момент всецело отдался вдумчивой беседе о высоком искусстве — вот уже несколько минут глубокомысленно разговаривал с одной из солисток «Рябинушки», беспутно красивой девахой с косой до пояса. К некоторому удивлению Мазура, общались они без переводчика — дева, надо полагать, прилично владела французским. «Рябинушка» здесь присутствовала почти в полном составе, оживленно общаясь с блестящими господами офицерами, — и многие красотки опять-таки без переводчика.
Нетрудно было усмотреть, что Папа, перемещаясь неторопливо и вальяжно, целеустремленно так уводит собеседницу поближе к тому самому известному бунгало, где демонстрирует синеглазым блондинкам и старинную бронзу, и что-то менее антикварное… Телохранители и гвардейцы, наученные богатым опытом, ловко удерживали толпу на приличном расстоянии.
— Не туда пялишься, — сказал Лаврик. — Вон туда глянь.
Мазур посмотрел налево — там на полутемных аллеях вместо обычных гвардейцев в белоснежных ремнях стояли навытяжку — и исправно стояли — чернокожие девицы в хаки, при черных погонах и черных беретах, украшенных оскалившимися леопардовыми мордами, с короткими автоматами наперевес.
Понятливо кивнул: ага, дела пошли. Принцессе уже есть что предъявить… Она сейчас как раз — понятно, с помощью соответствующих военспецов — формировала женскую гвардейскую роту. И по завершении процесса должна вступить в командование в звании не менее полковничьего.
Самое интересное, что это не игра в солдатики и не оперетка. Здесь, как и в некоторых других странах, «женские батальоны» с незапамятных времен участвовали в войнах наравне с мужчинами. И неплохо себя показывали. Полторы сотни лет назад отряд телохранителей легендарного короля Касомбо, «черного Наполеона», поголовно состоял из девушек (по совместительству служивших еще и королевским гаремом). И они неплохо служили, сорвали несколько покушений — вот только никто не мог предвидеть, что Касомбо в зените славы и свершений зарежут двое родных братьев, имевших беспрепятственный допуск…
Так что это получится не оперетка, а серьезное боевое подразделение — наверняка сплошь состоящее не просто из фулу, а из многочисленных дальних родственниц Папы, односельчанок и землячек. И Принцесса прибавит себе реальной власти… положительно. Папа загодя готовит наследницу, способную в случае чего удержаться на троне…
— Как говорит наш дорогой Михаил Сергеевич, процесс пошел, — ухмыляясь, прокомментировал Лаврик.
Папа галантно распахнул перед собеседницей дверь исторического бунгало, и они скрылись внутри.
— А международных осложнений не получится? — осведомился Мазур лениво.
— Друг мой романтичный, — сказал Лаврик светски. — Вы, я так понимаю, до сих пор не в курсе тех тонкостей, с какими «Рябинушка» пропагандирует советское искусство за рубежом? Между нами, мальчиками… Эту куклу не так давно подкладывали под испанского короля, так что она и сейчас не станет визжать, взывая к секретарю парткома…
— Иди ты, — сказал Мазур недоверчиво. — Я человек циничный, жизнь и ремесло обязывают, но чтобы наши вербовали испанского короля… Это уж ты подзагнул.