Белая львица
Шрифт:
Ян Клейн расплатился за обед, с улыбкой прошел мимо «хвоста», маленького потного толстяка, а потом поехал домой. В зеркало заднего вида он заметил, как «хвост» заменили. И, ставя машину в гараж, продолжал методично анализировать, кто выдал его и снабдил Схееперса информацией.
Он налил себе рюмочку портвейна и устроился в гостиной. Задвинул шторы, погасил все лампы, кроме настольной. Лучше всего ему думалось в полутьме.
Дни, проведенные в обществе Схееперса, еще усилили его ненависть к новому порядку в стране. Какое унижение - его, высокопоставленного, облеченного доверием, лояльного сотрудника разведки, арестовали по подозрению в подрывной деятельности против государства. Ведь он действовал
Был и еще один тревожный момент, который усиливал его нервозность. В ту минуту, когда ему позвонил доверенный охранник из личного штаба президента, он понял, что кто-то явно снабдил Схееперса информацией, до которой тот, собственно говоря, сам добраться не мог. Кто-то в его, Клейна, окружении попросту совершил предательство. И необходимо как можно скорее выяснить, кто это. Тревога росла еще и потому, что виновником мог быть и Франц Малан. Или кто-нибудь другой из Комитета. Не считая их, еще двое, максимум трое сотрудников разведки могли покопаться в его жизни и по неведомым причинам пойти на предательство.
Ян Клейн сидел в темноте, думая о каждом из этих людей, искал в памяти путеводные нити, но не находил.
Действовал он методом исключения, привлекая на помощь чутье и факты. Спрашивал себя, кому выгодно сдать его, кто невзлюбил его настолько, что жажда мести оказалась сильнее риска быть раскрытым. Круг подозреваемых сузился с шестнадцати человек до восьми. Затем Ян Клейн начал все сначала, и каждый раз возможных предателей становилось все меньше.
В конце концов не осталось никого. Вопрос по-прежнему был без ответа.
И вот тогда он впервые подумал, что это могла быть Миранда. Когда никого другого не осталось, он невольно подумал и о ней тоже. Эта мысль возмутила его. Запретная, невозможная. И все же подозрение не отступало, не желало уходить, пришлось принять в расчет и Миранду. Он допускал, что подозревает ее незаслуженно. А поскольку она наверняка не сможет ему солгать, ничем себя не выдав, он быстро с этим покончит - достаточно поговорить с ней. В ближайшие дни надо будет стряхнуть «хвост» и наведаться к ней и Матильде в Безёйденхаут. Настоящий предатель безусловно в том списке, который он уже проработал. Только он его пока не обнаружил. Ян Клейн убрал бумаги, до поры до времени отбросил эти мысли и занялся своей нумизматической коллекцией. Он всегда успокаивался, рассматривая красивые монеты и представляя себе их ценность. Вынул из ячейки блестящий старинный золотой. Старинный крюгерранд, такой же вечный, как бурские традиции. Поворачивая монету под лампой, он заметил крохотное, почти невидимое пятнышко грязи. Достал аккуратно сложенную бархотку и осторожно тер желтую поверхность до тех пор, пока монета не засияла.
Три дня спустя, поздним вечером в среду, Ян Клейн наведался в Безёйденхаут к Миранде и Матильде. Не желая, чтобы «хвосты» последовали за ним в Йоханнесбург, он решил стряхнуть их еще в центре Претории. Нескольких простых маневров оказалось достаточно, чтобы запутать посланцев Схееперса. Но и после этого, уже направляясь по магистральному шоссе в Йоханнесбург, он все же внимательно поглядывал в зеркальце заднего вида. На всякий случай покружил в центральных торговых кварталах Йоханнесбурга и, только убедившись в отсутствии «хвоста», свернул в сторону Безёйденхаута. Визит посреди недели был весьма непривычен, тем более что он не предупредил по телефону. Для них это будет сюрприз. Неподалеку от нужной улицы он остановился у продуктового магазина, купил провизию на обед и около половины шестого был у цели.
Сперва он просто не поверил своим глазам.
Но потом осознал, что это правда: из калитки дома Миранды и Матильды действительно вышел на улицу мужчина.
Чернокожий.
Ян Клейн затормозил у тротуара, наблюдая, как этот человек идет в его сторону, но по противоположному тротуару. Он опустил солнечные щитки на лобовом стекле, чтобы тот его не увидел. А сам продолжал наблюдение.
И внезапно узнал этого человека, которого долгое время держал под надзором. Прямых улик разведка так и не нашла, но имела серьезные подозрения, что он принадлежит к наиболее радикальному крылу АНК, которое несло ответственность за целый ряд террористических актов в магазинах и ресторанах. Звали этого человека то Мартин, то Стив, то Ричард.
И вот сейчас он прошел мимо Яна Клейна и исчез.
Ян Клейн просто окаменел. В голове царил полный сумбур, нужно время, чтобы привести все в порядок. Но отступать некуда, подозрения, которые он упорно не желал принимать всерьез, оказались вполне реальны. В списке подозреваемых в конце концов не осталось никого, и рассуждал он правильно. Его предала Миранда. Это была правда, но совершенно необъяснимая. На миг нахлынула печаль. Потом пришел холод. Как будто температура стремительно падала по мере того, как росла ярость. В один миг любовь обернулась ненавистью. Ненавистью к Миранде, не к Матильде, потому что Матильду он считал невиновной, она тоже была жертвой предательства матери. Он судорожно стиснул руль. И едва подавил желание въехать прямо в дом, вышибить дверь и напоследок посмотреть Миранде в глаза. Но нет, он войдет в дом, только когда внешне будет совершенно спокоен. Бесконтрольное возбуждение - признак слабости. А слабости он не выкажет - ни перед Мирандой, ни перед дочерью.
Ян Клейн не мог понять. И эта непонятность бесила его. Он посвятил свою жизнь борьбе с беспорядком. А под беспорядком он разумел и все непонятное. Непонятное нужно истреблять точно так же, как и все другие причины растущего смятения и распада в обществе.
Он долго сидел в машине. Стемнело. Только полностью успокоившись, подъехал к дому. Заметил за шторой в большом окне гостиной легкое движение. Взял пакеты с продуктами, вошел в калитку.
Когда она открыла дверь, он улыбнулся ей навстречу. В эти краткие, едва уловимые секунды ему хотелось, чтобы все оказалось выдумкой. Но теперь он знает правду и должен выяснить, что за этим стоит.
Во мраке комнаты было трудно различить темное лицо Миранды.
– Вот заехал к вам в гости, - сказал он.
– Решил преподнести сюрприз.
– Раньше такого не случалось, - заметила она.
Ему показалось, что голос ее звучит хрипло и чуждо. Хорошо бы разглядеть ее поотчетливее. Может, она догадывается, что он видел человека, вышедшего из дома?
В эту минуту из своей комнаты появилась Матильда. Молча посмотрела на него. Она знает, подумал он. Знает, что ее мать предала меня. Как иначе она может защитить ее? Только молчанием.
Он поставил пакеты на пол и снял пиджак.
– Я хочу, чтобы ты ушел, - сказала Миранда.
Сперва он просто не поверил своим ушам. Повернулся к ней с пиджаком в руках:
– Ты просишь меня уйти?
– Да.
Секунду он смотрел на свой пиджак, потом бросил его на пол. И ударил ее, со всей силы, прямо в лицо. Миранда потеряла равновесие, но не сознание. Прежде чем она успела подняться на ноги, он схватил ее за блузку и рванул вверх.
– Ты просишь меня уйти, - тяжело дыша, повторил он.
– Если кто-то и уйдет, так это ты. Но и тебе никуда не уйти.