Белая львица
Шрифт:
– Я записал.
Сведберг пошарил по карманам, достал мятую бумажку.
– «Риголетто», - прочел он.
– Верди.
Валландер улыбнулся:
– Именно его мне ужасно не хватало. Передай Петеру Ханссону от меня привет и благодарность.
– Он же вор, а воров не благодарят!
– засмеялся Сведберг и вышел.
Валландер начал разбирать горы бумаг на столе. Было уже около одиннадцати, и к двенадцати он рассчитывал закончить.
Зазвонил телефон. Сперва он решил не снимать трубку. Но потом все-таки снял.
–
– Направьте его к кому-нибудь другому. Я посетителей не принимаю.
– Он настаивает. Хочет поговорить именно с комиссаром Валландером. Твердит, что пришел по важному делу. Он датчанин.
– Датчанин?
– Валландер удивился.
– А что это за дело?
– Говорит, речь идет о каком-то африканце.
На секунду Валландер задумался, потом сказал:
– Пусть зайдет.
Мужчина, вошедший в кабинет, представился как Пауль Ёргенсен, рыбак из Драгера. Он был очень высок и очень силен. Валландер подал ему руку, и пальцы словно угодили в железные клещи. Валландер предложил посетителю сесть. Ёргенсен сел и закурил сигару. Хорошо хоть окно открыто, подумал Валландер и, покопавшись некоторое время в ящиках, извлек оттуда пепельницу.
– Я должен кое-что рассказать, - начал Ёргенсен.
– Хотя до сих пор не знаю, стоит об этом говорить или нет.
Валландер удивленно поднял брови:
– Вам следовало принять решение до того, как вы сюда пришли.
В обычной ситуации он бы, наверно, почувствовал досаду, но сейчас не услышал в собственном голосе никакой твердости.
– Вся штука в том, сможете ли вы закрыть глаза на легкое нарушение закона, - сказал Ёргенсен.
У Валландера мелькнула мысль, что посетитель не иначе как насмехается над ним. В таком случае время он выбрал крайне неудачно. Надо перехватить инициативу, пока разговор окончательно не сошел с рельсов.
– Мне доложили, что вы хотите сделать какое-то важное заявление насчет африканца, - сказал он.
– Если оно вправду важное, я готов посмотреть сквозь пальцы на легкую незаконность. Но ничего не обещаю. Сами решайте, как вам поступить. Но прошу вас сделать это незамедлительно.
Ёргенсен, прищурясь, смотрел на него сквозь завесу табачного дыма:
– Ладно, рискну.
– Слушаю вас.
– Я из Драгёра, рыбак. Дела идут более-менее сносно, лодка есть, дом тоже, и на пиво вечерком хватает. Но кто откажется чуток подзаработать, когда есть возможность. Время от времени я беру с собой в море туристов, отсюда маленько деньжонок капает. А бывает, и в Швецию плаваю. Не так часто, раз-другой в году. Обычно вожу пассажиров, опоздавших на паром. Так вот. Несколько недель назад я как-то ввечеру плавал в Лимнхамн. Пассажир у меня был только один.
Он вдруг умолк, словно ожидая от Валландера какой-то реакции. Но тому было нечего сказать. Он только кивнул: дескать, продолжайте.
– Это был чернокожий. Говорил он только по-английски. Очень вежливый. Всю дорогу простоял со мной в рубке. Гм, пожалуй, самое время сказать, что поездка была не совсем обычная. Мне ее загодя заказали. Однажды утром в порт заявился англичанин, который говорил по-датски, и спросил, не могу ли я перевезти через Эресунн одного пассажира. Ну, думаю, дело какое-то темное, лучше от него отвязаться. Заломлю побольше денег, мужик и отвалит. Пять тыщ крон потребовал. Но, как ни странно, он сразу достал денежки и заплатил вперед.
Теперь Валландер заинтересовался всерьез. На миг забыл обо всем, полностью сосредоточился на рассказе Ёргенсена. И опять кивнул: продолжайте!
– Я смолоду плавал матросом. Ну и маленько нахватался английского. Спросил у этого пассажира, что он собирается делать в Швеции. Он ответил, что хочет навестить друзей. Я спросил, долго ли он там пробудет, а он ответил, что через месяц вернется обратно в Африку. У меня, понятно, закралось подозрение, что дело тут нечисто. Ведь как-никак он пробирался в Швецию нелегально. А поскольку задним числом ничего не докажешь, я и рискнул все вам рассказать.
Валландер поднял руку:
– Давайте-ка поточнее. Когда это было? Какого числа?
Ёргенсен наклонился вперед, поглядел на настольный календарь.
– В пятницу, тринадцатого мая. Около шести вечера.
Вероятно, так оно и есть, подумал Валландер. Это мог быть преемник Виктора Мабаши.
– Он сказал, что пробудет здесь около месяца?
– Кажись, так.
– Кажись?
– Точно.
– Продолжайте, - сказал Валландер.
– И как можно подробнее.
– Ну, мы толковали о том о сем. Держался парень дружелюбно, вежливо. Но я все время чувствовал, что он как бы начеку. По-другому не скажешь. В конце концов мы добрались до Лимхамна. Я причалил, и он сошел на берег. Деньги я получил вперед, а потому сразу развернул лодку и отплыл восвояси. И думать забыл про эту историю, да вот на днях мне попалась на глаза старая шведская газета. На первой странице там была фотография, и человек на ней будто знакомый. Он погиб в перестрелке с полицией.
– Ёргенсен секунду помолчал.
– С вами. Ваша фотография там тоже была.
– За какое число газета?
– перебил Валландер, хотя уже знал ответ.
– Кажись, за четверг, - неуверенно сказал Ёргенсен.
– А может, за следующий день, четырнадцатое мая.
– Дальше, - сказал Валландер.
– В случае чего потом проверим.
– Я узнал человека на фотографии. Но поначалу никак не мог вспомнить, где его видел. Только третьего дня наконец сообразил. Когда я высадил африканца в Лимхамне, на набережной его ждал толстенный мужик. Поодаль держался, будто не хотел, чтоб его заметили. Но у меня глаз острый. Это был он. Потом я долго думал. А вдруг это важно? Ну и вот, взял себе выходной и приехал сюда.