Белая львица
Шрифт:
Заметив, что полицейский хочет возразить, он жестом остановил его. Валландер промолчал. Виктор Мабаша снял пистолет с предохранителя, и оба приготовились.
– Считаю до трех, - сказал Виктор.
Он распахнул железную дверь, и тотчас полицейский швырнул лампу налево. Одновременно Виктор Мабаша выстрелил. Полицейский у него за спиной споткнулся и едва не потерял равновесие. В ту же секунду грянули выстрелы - стреляли по меньшей мере двое. Виктор метнулся вбок и укрылся за ближайшим памятником. Полицейский отполз в другую сторону. Лампа осветила склеп. Виктор Мабаша приметил возле склепа движение и спустил курок. Пуля ударила в железную дверь и с визгом исчезла внутри. Следующий выстрел разбил лампу, и все погрузилось во тьму. Кто-то бегом помчался прочь по дорожке. И опять настала тишина.
Курт Валландер чувствовал, как сердце молотом стучит в груди. Он задыхался и сперва подумал, что ранен. Но крови не было, боли тоже, только саднил прикушенный язык. Он осторожно отполз к высокому памятнику и замер. Сердце по-прежнему стучало как безумное. Африканец исчез. Уверившись, что остался один, Валландер бросился прочь отсюда. Спотыкаясь, бежал по дорожкам - к уличным огням и шуму редеющего потока машин. Бежал, пока не очутился за кладбищенской оградой. На автобусной остановке ему удалось поймать такси, шедшее порожняком из Арланды.
– Гостиница «Сентраль», - простонал он.
Шофер подозрительно посмотрел на него:
– Не очень-то охота вас сажать. Весь салон перепачкаете.
– Я полицейский, - рявкнул Валландер.
– Езжайте!
Шофер на полной скорости рванул с остановки. Возле гостиницы Валландер расплатился и, не дожидаясь ни сдачи, ни квитанции, прошел в холл, взял ключи у портье, который с удивлением воззрился на его одежду. Было уже за полночь, когда Валландер закрыл за собой дверь номера и рухнул на кровать.
Успокоившись, он позвонил Линде.
– Почему ты звонишь так поздно?
– спросила она.
– Занят был. Раньше позвонить не мог.
– У тебя такой странный голос. Что-то случилось?
У Валландера вдруг перехватило горло, он едва не разрыдался. Но сумел совладать с собой.
– Ничего не случилось.
– Все правда в порядке?
– Да, конечно. А что могло случиться?
– Тебе лучше знать.
– Разве ты не помнишь, что я всегда работаю в самое неурочное время?
– Верно. Об этом я забыла.
И в этот миг он решился:
– Я еду к тебе в Бромму. Не спрашивай почему. После объясню.
Он взял такси и поехал к дочери в Бромму. Потом они сидели за кухонным столом, пили пиво, и он рассказывал о том, что произошло.
– Говорят, хорошо, когда дети знают о работе родителей, - сказала Линда, покачав головой.
– Ты не испугался?
– Конечно испугался. Эти люди в грош не ставят чужую жизнь.
– Почему ты не напустишь на них полицию?
– Я сам полицейский. И мне надо подумать.
– А они между тем могут убить кучу людей?
Он кивнул:
– Ты права. Поеду на Кунгсхольмен. Но я чувствовал, что сначала должен поговорить с тобой.
– Хорошо, что ты приехал.
Линда проводила его до двери.
– Почему ты спрашивал, дома ли я?
– вдруг сказала она, когда он уже стоял на пороге.
– Почему не сказал, что был здесь вчера и искал меня?
Валландер недоуменно посмотрел на нее:
– О чем ты?
– Когда приехала домой, я встретила соседку, госпожу Нильсон. И она мне сказала, что ты вчера заходил и спрашивал, дома ли я. У тебя же есть ключи!
– Я вовсе не говорил с госпожой Нильсон.
– Что ж, наверно, я не так ее поняла.
Внезапно Валландер похолодел.
Что она сказала?
– Ну-ка, повтори. Ты пришла домой. Встретила госпожу Нильсон. И она сказала, что я спрашивал о тебе?
– Да.
– Повтори слово в слово, что она сказала.
– Твой папа спрашивал о тебе. Это все.
Валландер испугался:
– Я никогда не видел госпожу Нильсон. Откуда она знает, как я выгляжу? Откуда знает, что это был я?
Линда поняла не сразу.
– По-твоему, это был кто-то другой? Но кто? И почему? Кто прикидывался тобой?
Валландер серьезно посмотрел на нее. Потом погасил свет и осторожно прошел к окну гостиной.
Улица была пуста.
Он вернулся в переднюю.
– Я не знаю, кто это был. Но завтра ты поедешь со мной в Истад. Не хочу, чтобы сейчас ты оставалась тут одна.
Он говорил совершенно серьезно, и она это почувствовала, потому что коротко сказала:
– Хорошо. А нынче ночью мне надо бояться?
– Бояться вообще незачем. Просто в ближайшие дни тебе не стоит быть здесь одной.
– Не говори больше ничего, - попросила Линда.
– Сейчас я хочу знать как можно меньше.
Она постелила ему на матрасе.
Потом он лежал в темноте, слушал ее дыхание и думал: Коноваленко!
Удостоверившись, что Линда уснула, он встал и подошел к окну.
Улица по-прежнему была пуста.
Валландер позвонил в справочную, узнал, что поезд до Мальмё отходит в семь часов три минуты, и в начале седьмого они выехали из Броммы.
Ночь он провел тревожно, временами проваливался в сон и тотчас же просыпался как от толчка. И теперь мечтал поскорее очутиться в поезде. Лететь самолетом - значит добраться до Истада слишком быстро. А ему надо отдохнуть и подумать.
Не доезжая до Мьёльбю поезд без малого час простоял из-за неполадок тепловоза. Но Валландера это нисколько не раздосадовало. Временами они с Линдой разговаривали. Потом она опять открывала книгу, а он погружался в свои мысли.