Белая пантера
Шрифт:
Алекс сидела и смотрела на Эмму, ей было безумно хорошо несколько минут назад. Но сейчас накатила такая грусть и тоска от того, что Свон так холодна сейчас. Что не смотрит на нее. Что не хочет обнять и прижать к себе. Сердце оборвалось от одной маленькой мысли, что это конец. Алекс поднялась, и ничего не говоря, пошла к своей одежде. Но увидела полотенце, лежавшее на лежаке, обернулась в него, чтобы скрыть свое тело.
Как только Реджина поднялась, вместе с ней поднялись и серые глаза. Эмма хоть и молчала, но наблюдала за каждым действием Реджины. За грустным выражением лица, за тем как почти незаметно, но для Эммы, очевидно, трясутся руки, беря полотенце и укутываясь в него. Она пыталась найти взгляд Миллс, но та на нее уже не смотрела, хотя наверняка чувствовала пристальный стальной взгляд на себе.
– Уходи, ты же хочешь сейчас уйти, – сказала Алекс и, закрыв глаза, замерла на месте.
– Нет, не хочу, – совсем тихо сказала Эмма, но не сдвинулась ни на миллиметр.
Пусть она теперь не ее Реджина, а Алекс. Она такая же ранимая, такая же добрая, милая, невинная. Такая же любимая и пусть теперь Алекс. Главное, что Эмма никогда ее не отпустит и сама никогда не покинет.
– Иди ко мне, – после долгих, казалось бы совсем бесконечных пары минут, уверенно сказала Эмма, так и продолжая смотреть на не шевелящуюся Митчел.
Реджина развернулась и посмотрела на пронизывающий ее серый взгляд. Вновь кинув свою одежду на стул, Миллс в полотенце пошла к Эмме. Увидев, что Реджина идет, Эмма подняла правую руку, показывая, чтобы та тоже присела на газон и крепко обняла ее. Брюнетка подсела рядом и обвила руками талию Свон, уткнувшись носом в ее плечо.
– Я боюсь, что потеряю тебя.
Эмма крепко обняла Алекс, настолько крепко, насколько это вообще возможно, чтобы дать понять, что она рядом, что она никогда не уйдет.
– Маленькая моя, – прошептала Свон, – я не уйду. Я никогда не брошу тебя и не предам, – на последнем слове Эмма вздохнула, – пусть ты выбрала Алекс Митчел. Значит, я полюблю… Нет, не так… – сразу исправила себя Свон, – я люблю Алекс и всегда буду любить.
– Эмма, я выбрала Алекс из-за тебя. Тебе нужно было выпустить то накопившиеся, что было в тебе. Кем бы я ни была, Алекс или Реджина, я буду любить тебя и Анджи всю свою жизнь и сделаю для вас все, что только вы пожелаете.
– Дурочка, – улыбнулась по-доброму Свон и приподняла лицо Реджины, так чтобы она смотрела ей в глаза, – у тебя всегда будет выбор. Пусть Алекс, пусть Реджина, но выбирать будешь ты. Единственное, что подвластно мне – так это то, что ты всегда будешь моей. Я никому тебя не отдам. Ты моя, Миллс-Митчел, только моя, – уверенно сказала Свон.
Миллс улыбнулась, из глаз покатились слезы.
– Свон, вот, что ты со мной делаешь? Глава одного из крупнейших наркокартелей, сама Черная Королева, сидит и плачет. И это только потому что безумно любит одного детектива Чикагской полиции.
– Главное чтобы это были слезы радости, а на все остальное наплевать, – кинула уверенно Эмма и, приподняв руку, аккуратно смахнула скатывающуюся слезинку с любимого лица.
– Пойдем в спальню, – посмотрев в глаза, попросила Миллс, – это был очень трудный день.
– Пойдем, – ответила сразу Эмма и, встав, помогла встать Алекс.
Алекс и Эмма спали в одной кровати. После прошедшего дня и не менее эмоционального вечера они очень быстро заснули в объятиях друг друга.
Глава 18
Утро подкралось незаметно, и в комнату очень тихо пробралась Анджелика. Увидев маму обнимающую Эмму, она подошла к кровати со стороны Свон.
– Плосыпайся, – теребя Эмму за руку, говорила малышка.
Эмма спросонья и не поняла, кто ее будит, но почувствовав маленькие ручки и голосок, она открыла глаза.
– Малыш? – удивилась Свон.
– Вставай, я иглать хочу, – продолжала теребить Эмму Анджелика.
– Иглать? – засмеялась очень тихо Свон и, посмотрев себе за спину, аккуратно вылезла из объятий Реджины, стараясь ее не разбудить. Встав с кровати под пристальным маленьким карим взглядом, она быстро накинула на себя лежащий рядом халат Миллс и подняла малышку на руки, прошептав, – давай не будем будить маму? – улыбнулась Свон и пошла на выход из комнаты.
– Давай, – с улыбкой сказала малышка, – пошли во двол.
– Конечно, – улыбнулась Эмма и пошла по направлению двора, неся малышку на руках.
– Стой! – грозно сказала Анджи.
– Что такое? – тут же остановилась Эмма.
– Надо взять иглушки, – показывая на комнату, сказала Анджелика, – и полотенце.
– Точно, – воскликнула Эмма, – как я сама не догадалась? – улыбнулась Эмма и пошла в комнату, куда и показывала Анджи.
Анджелика набрала кучу игрушек в специальную корзину и, отдав их Эмме, схватила большое махровое полотенце.
– Я готова. Пошли.
– Полотенце сама понесешь? Может, давай я? – предложила Эмма так и, продолжая улыбаться.
– Сама, а ты неси иглушки, – важно сказала девочка и пошла в сторону выхода, – ну, ты чего застляла то?
– Нет, ничего, – сказала Эмма, отгоняя свои навязчивые мысли, – пойдем, малыш.
Эмма и Анджелика вышли во двор, и малышка сразу направилась к бассейну.
– Лаздевайся, я купаться хочу.
– А не рано купаться? – развязывая поясок халата, спрашивала с прищуром Эмма.
– Нет. Он с подоглевом у нас, там теплая вода. Залазий и бели меня на луки, – показывая на бассейн, сказала девочка.
– На луки? – засмеялась Эмма. Ей так нравилось, как малышка не умеет выговаривать определенные буквы, это очень забавляло и умиляло одновременно. Она скинула халат, оставаясь в одном нижнем белье и смотря на малышку, запрыгнула в бассейн, разбрызгивая капли воды.
– Давай, бели, – Анджелика тоже разделась и осталась в одних трусиках, – а почему ты смеешься надо мной?