Белая пешка
Шрифт:
— Он пожалеет, — шепчу я своему отражению, а затем иду к лифту.
Двери скользят, открываясь, и гудение бесед и хихиканье наполняют лифт. Очередь за автографами уже наводнила лестничную клетку и заполняет лобби. Я извиняюсь, пробираясь через толпу, и направляюсь в танцзал. В ту секунду, когда я вижу двери, я нахожу стол Джастина прямо в центре комнаты — ну, конечно же. Он сидит за столом, пока волонтеры раскладывают всё за него. И там Эми, прямо рядом с ним, прямо там, где я однажды сидела. Она вся — это возбужденные улыбки и поза прямо-таки королевы красоты. Эта помада цвета сахарной ваты выглядит нелепо. Она улыбается ему. Он улыбается ей в ответ. Она —
Он осматривается вокруг, и его взгляд останавливается на мне. Он ухмыляется, а я отвожу взгляд. Каждый мой уверенный шаг определяет движения моих бёдер в провокационной манере «ты-хочешь-трахнуть-это-тело». Я смотрю прямо перед собой и точно знаю, что он это заметил. О, этот ублюдок, заметил. Держу пари, он представляет, как завалит меня в кровать: сначала лицом вниз, приподнимая мои бёдра и удерживая в кулаке мои волосы, пока будет погружаться в меня. И он уверен в том, что это снова повторится. Конечно, он уверен… он такой самовлюбленный ублюдок.
Мои коробки стоят перед моим столом, и я убеждаюсь, что моя попка смотрит в его направлении, когда нагибаюсь, чтобы вытащить пачку книг в мягкой обложке из коробки. Я должна быть возбуждена от ощущения блестящей обложки книги в моей руке, но нет… потому что Эми с ним вместо меня. Я бросаю стопку на стол, пытаясь остановить неистовую ярость, струящуюся по моим венам. Я не *баная блондинка. И я вздыхаю, потому что, по крайней мере, это так. Я слегка выставляю своё бедро в сторону, когда наклоняюсь, чтобы вытащить большее количество книг, а затем складываю их на стол. Наклоняюсь. Выпрямляюсь. Наклоняюсь. Выпрямляюсь. Когда я достаю последнюю книгу со дна коробки, я смотрю через плечо. Джастин всё ещё пялится, а Эми по-прежнему разбирает его книги. Я перекидываю волосы через плечо и обхожу вокруг стола, чтобы занять своё место. А теперь, где Крис Тэлон? — спрашиваю я себя.
Я осматриваю комнату в поисках стола Джей Л. Браун. Через проход и два стола налево я вижу черный баннер с розовой надписью. Там, на краю стола, уселся в наполовину расстегнутой рубашке, полностью демонстрирующей его грудь, Крис Тэлон. Я вижу, как Крис разговаривает с другой моделью и смеётся. А затем он замечает меня. Я улыбаюсь. Он улыбается. Несколькими минутами позже он подходит к моему столику — весь такой святящийся и пуская в ход всё своё оружие.
Он останавливается передо мной, облокачиваясь двумя руками о край стола, пока сам слишком очевидно пялится на мою грудь.
— Бл*дь, какое сексуальное платье.
— Спасибо.
Он перебирает страницы одной из моих книг. Выбирает страницу и читает сточку — и у него отваливается челюсть.
— Твою мать! — он переводит взгляд на меня. — Это такое нездоровое дерьмо. Кровь и трах.
Моя усмешка углубляется.
— Я же тебе говорила.
— Срань Господня, — он перелистывает страницу и продолжает читать. — Ты больна. Я это обожаю, — он перехватывает книгу поудобнее. — Сколько?
— Ох, — я взмахиваю рукой в воздухе. — Просто возьми её. Всё в порядке.
Крис
— Спасибо, — он тянется вперед и проводит своей рукой по моей щеке. — Спасибо, красивая женщина.
— Крис? — вскрикивает его писатель. — Другой автор хочет, чтобы ты тоже подписал книгу, дорогой.
Он крепко сжимает мою книгу в руках.
— Я скоро приду увидеться с тобой, Мариса.
— Конечно.
Улыбаясь, он разворачивается и идет обратно к своему столу. Я бросаю взгляд на Джастина. Он всё ещё наблюдает за мной, однако эта гребаная ухмылка исчезла. Он практически неуловимо качает головой, прежде чем отворачивается, чтобы поговорить с его «полной надежды потрахаться» ассистентке. Я смеюсь. У*бок. Ты не единственный, кто знает, как играть в эту игру. О, нет, мой дорогой Джастин, игры только начались.
Моя голова с глухим стуком ударяется об окно гостиничного номера. Руки Криса работают под трусиками между моих бёдер, его голая грудь прижимается к моей, пока зубами он прикусывает мою нижнюю губу.
— Дерьмо, я собираюсь оттрахать тебя, — произносит он с рычанием, а я хочу закатить глаза.
Я вслепую хлопаю по ручке двери, наконец-то обхватывая её своими пальцами. Я хватаю и дергаю её, пока она на дюйм или около того не открывается. Шум плеска воды, песня Боба Марли и смех людей пробивается через щель.
Крис отстраняется на мгновение, его твердый член прижимается ко мне, пока я киваю, указывая на открытую дверь.
— Трахни меня там, — шепчу я.
— Что? — хихикает он. — На балконе?
— Да, на гребаном балконе, — произношу я, подцепляю его боксеры и тяну их вниз по его ногам, прежде чем обхватываю рукой его член. — Возьми презерватив, — я толкаю дверь, полностью открывая ее. Ветер хлестнул из-за угла гостиницы. Мы на пятом этаже — достаточно высоко, чтобы эти люди действительно не смогли увидеть нас, но достаточно близко, чтобы они услышали нас. Легко различимый смех Джастина разносится в воздухе, и это, ну, в общем, заставляет меня улыбнуться.
— Ты — немного с приветом, да? — спрашивает Крис. Он выходит на балкон, раскатывая презерватив по своему стволу.
— Я предпочитаю, когда меня называют маленькой грязной шлюшкой, — улыбаюсь я, прежде чем наклоняюсь, располагая свои руки на спинке кованого железного стула.
— Иисус Христос. Женщина, где ты была всю мою жизнью? — он хватает меня за волосы — и всё неправильно. Он просто тянет их. Нет никакой страсти в том, как он это делает. Он протирает своей рукой мою задницу, хлопает по ней, а затем толкается внутрь меня, его пальцы врезаются в мои бёдра. Мне не нравится то, как ощущаются его руки. Они ощущаются такими неправильными. Слишком мозолистыми. Слишком маленькими. Крис не обхватывает мои бёдра так, как будто хочет сломать меня. Он не трахает меня достаточно жёстко, потому что он — не Джастин.
У меня ползут мурашки, когда он стонет. Желчь поднимается по моему горлу, и я чувствую себя виноватой, потому что Джастин был последним мужчиной, который был похоронен во мне так, и я никогда не хотела, чтобы другой мужчина был здесь. Я никогда не хотела испортить то, что у нас было, но я напоминаю себе, почему я сейчас делаю это. Так что я стону, и стону, и стону, воображая, что это член Джастина толкается в меня прямо сейчас. И я знаю, что он может услышать меня. Я знаю, что он узнает эти звуки прямо сейчас: Твою мать. еать, — мой голос эхом разносится от бетонной ниши. — Крис... блдь.