Белая победа

Оплачко Светлана

Когда последняя лопата земли упала на поверхность могилы, провожающие начали продвигаться и складывать цветы. Стараясь не поскальзываться на сырой земле, Лора положила свой букет поверх других.

— На земле его не простили, может быть, простят на Небе, — тихо сказала Лора. — Прощайте, Олег Павлович. — Она отвернулась и быстро, не оглядываясь, пошла к машине. — Поехали, — сказала она, пристёгивая ремень. — Иначе, я сейчас расплачусь.

Телевизионный фургон выехал с кладбища и вскоре пропал из виду. Через некоторое время похоронная процессия тоже двинулась в путь. После того, как уехала

последняя машина, на подъездной дорожке показался чёрный «Мерседес». Машина остановилась напротив свежей могилы, и из неё вышла высокая женщина лет пятидесяти пяти. Её волосы, ещё не потерявшие свой природный тёмно-рыжий оттенок, были подстрижены под каре. Она была одета в чёрный брючный костюм и белую блузку. Следом за женщиной из машины вышел молодой человек, темноволосый и голубоглазый. Ненадолго остановившись, мужчина открыл калитку, и они прошли в ограду.

— Вот и окончен твой путь, — проговорила со скорбной улыбкой Мария Сколкина. — Ты ушёл, не попрощавшись, как это на тебя похоже! Грешил ты на своём пути много и плодотворно, но Бог тебя простит. Спи спокойно, Олег Табаков, наконец, твоя душа свободна. — Она провела рукой по кресту. — Я уже говорила тебе «прощай», надо сказать ещё раз — прощай! Теперь уже навсегда. — Мария повернулась и пошла к машине.

— Прощай, отец, — сказал Саша Сколкин, глядя на фотографию, с которой ему улыбался Табаков. — Прощай. — Он положил на могилу две алые розы, которые контрастно выделялись на фоне белых.

Саша бережно закрыл калитку и, не оглядываясь, пошёл к машине.

— Ну, вот и всё, — как бы подводя итог, сказала Мария, когда они с Сашей выехали на Центральное Шоссе. — Отмучился.

Саша кивнул. Судьба расставила все точки над «и».

***

Парадно украшенный главный зал в здании разведки РФ. По всему периметру развивались флаги России, оркестр играл военный марш. В зале собрались военные в своей лучшей форме и многочисленные гражданские. Видеосъёмка была запрещена, но снимали все. Наконец, под звуки следующего марша, на ораторскую трибуну вышел начальник Политической Разведки генерал Казанцев. Он обвёл толпу довольным взглядом, подмигнул стоящим за его спиной Вике и Максиму. Взойдя «на пьедестал», как потом выразилась Вика, генерал сделал музыкантам жест. Все звуки в зале смолкли. Казанцев начал:

— За доблестную службу, за геройский подвиг, за преданность Отечеству и отвагу Максим Максимович Исаев и Виктория Андреевна Белая награждаются медалями «За заслуги перед Отечеством»! — воодушевлённо говорил с трибуны Евгений Сергеевич Казанцев, облачившийся по этому случаю в свою выходную генеральскую форму. — Медаль вручается полковнику Исаеву!

Максим вышел вперёд, и Казанцев, аккуратно прикрепил к его кителю медаль. В зале раздались аплодисменты.

— Служу Отечеству! — пафосно воскликнул Максим.

— Медаль вручается подполковнику Белой!

Снова аплодисменты, и возглас Вики:

— Служу Отечеству!

В центре зала сидели кучкой Мартина, Лора и Лёша. Лоре полагалось быть за камерой, но она решила посидеть в зале.

— Лучшее награждение из всех, на которых я была, — воодушевленно говорила Льюис, уже не слушая речь Казанцева.

— Лора, тише, говорят ведь, — одёрнула её Мартина. Она сидела, теперь уже чинная и благородная, в своём сиреневом платье, и ничто не напоминало, что две недели назад она убивала направо и налево.

С этой женщиной Лора спорить не стала, и все трое продолжали слушать речь генерала. После награждения, троица пробилась через толпу

к Максиму и Вике.

— А теперь — гуляем! — Лора радостно размахивала принесённым с собой флажком.

Компания отправилась по этому случаю в самый дорогой ресторан Москвы — «Зеркальный замок». Зеркальным его называли, потому что все его стены были увешаны различными зеркалами в дорогих позолоченных рамах. Это обилие смотрящих друг на друга зеркал создавало впечатление бесконечности пространства. Компания присела за заранее заказанный столик, на котором к их приходу уже поставили роскошные тарелки из английского фарфора.

— Эти тарелки дороже всей моей квартиры, — заметил Лёша, беря салфетку. — Марти, сделать тебе оригами?

— Нашёл время, тебе всё хи-хи да ха-ха, — одёрнула парня Мартина, стряхивая с его плеча несуществующую пылинку. В этот момент им подали первое: горячий французский луковый суп и красиво нарезанный хлеб.

— У меня теперь стойкое предубеждение против дорогих ресторанов, — заметила Вика, прикрепляя салфетку к воротнику. — Теперь так и жду, что перестрелка начнётся!

— А ты подумай об этом завтра, как Скарлетт О`Хара, — весело предложил Максим, который всегда утверждал о неком сходстве между Викой и Скарлетт в исполнении Вивьен Ли.

— Кстати, спасибо за совет, попробую, — беззлобно ответила Вика, откусывая кусочек. В этот время принесли шампанское в больших фужерах из прозрачного венецианского стекла.

Лёша поднялся, поправив костюм и, держа в одной руке бокал, а в другой — салфетку, начал:

— Хорошо всё то, что хорошо кончается. Несмотря на все опасности, вы прошли этот путь до конца, не оступились, остались вместе и… ну, и так далее! За Максима и Вику! — Лёша осушил свой фужер и сел. Все выпили своё шампанское и начали вспоминать все подробности пережитого. Лёша обстоятельно рассказал, в каком он был шоке, когда увидел по новостям, что произошло. Его потрясло то, что в этом участвовали и его сестра, и девушка. В ещё больший шок повергло Алексея заявление Мартины, что она была наёмной убийцей. Лора, в свою очередь, кратко пересказала, как она, когда Вику вырубили, побежала со всех ног к Денису за машиной, приехала к Казанцеву домой и всё обстоятельно ему пересказала, и получила втык, что разбудила его посреди ночи.

Подали второе, состоящее из семи замысловатых блюд, которые включали в себя знаменитые Булгаковские «порционные судачки а-ля натюрель». На десерт подали слоёный торт и белое вино. После ресторана все поехали на квартиру к Лоре. Уже основательно выпившие, друзья закупились в ближайшем супермаркете едой и напитками, причём ни на то, ни на другое не жалели денег, дома включили караоке и начали отмечать всё по второму кругу. То и дело раздавались возгласы «пей до дна, пей до дна», играла музыка, веселье только начиналось. Всем, после пережитого, нужна была хорошая разрядка, и вот, случай предоставился.

Праздник затянулся до глубокой ночи, а утром все сидели на кухне и дрожащими руками наливали себе в стакан воду, с растворённым в ней цитрамоном. Никто не помнил всего праздника, но по обрывочным воспоминаниям составилась довольно приличная картина.

Максим резюмировал, что это была лучшая весна в его жизни.

========== Эпилог. ==========

Прошло полгода с памятных событий в Киеве. В этот тёплый августовский день Лора сидела у Вики в кабинете и рассказывала случай из своей журналистской практики: