Белая роза
Шрифт:
Ветер еще завывал за стенами Несмотря на бушевавшее в печах пламя, в воздухе попахивало морозом. Я глотал овсянку и раздумывал, что же я успел пропустить.
Я уже покончил с завтраком, когда явилась Госпожа.
– А вот и ты Я уж думала, что придется отправляться без тебя.
Что бы там ни случилось прошлой ночью, сейчас Госпожа выглядела уверенной, сильной, готовой ко всему Пока я натягивал тулуп, безмагия схлынула У дверей своей комнаты я задержался Хромой был там. Я задумчиво нахмурился.
На
Великий курган готов был обрушиться в реку.
– Сто часов, – произнесла Госпожа, точно читая мои мысли.
Вот как. Теперь мы считаем часы Я провел взглядом по горизонту. Вот там.
– Комета.
– С земли ее не видно. Но ночью.., придется нагнать Облаков. Внизу крохотные фигурки копошились на части расчищенного участка. Госпожа развернула копию с карты Боманца.
– Ворон, – напомнил я.
– Сегодня. Если повезет.
– Что они там делают?
– Обследуют.
И не только. На Курганье дугой наступали стражники в полных доспехах. За ними двигались легкие осадные машины. Но некоторые и впрямь что-то обследовали, оставляя за собой вонзенные в землю копья На копьях развевались разноцветные вымпелы. Я не стал просить объяснений. Все равно бы не получил.
На востоке, за рекой, парили летучие киты, с дюжину. Я-то думал, что они давно улетели.
Небо за ними полыхало зарей.
– Первая проверка, – сказала Госпожа. – Мелкая тварь.
Она сосредоточенно нахмурилась, и наш ковер начал светиться.
Из города выехала белая всадница на белом коне. Душечка. В сопровождении Молчуна и Лейтенанта. Душечка въехала в проход, отмеченный вымпелами. У последнего копья она остановилась.
Лопнула земля. На свет божий вырвалась тварь явно из числа родственников осьминога с одной стороны и пса Жабодава с другой. Тварь промчалась по Курганью к реке, подальше от безмагии.
Душечка поскакала к городу.
Ковры плеснули колдовской злобой. Через секунду от твари только пепел остался.
– Один есть, – заметила Госпожа. Внизу разведчики начали устанавливать следующий проход из вымпелов. Так длилось весь день, медленно и неотвратимо. Большая часть тварей Властелина прорывалась к реке. Те немногие, что кидались в противоположную сторону, наталкивались на стену стрел, прежде чем сгинуть от рук Взятых.
– Хватит ли времени уничтожить всех? – спросил я, когда солнце уже садилось.
От сидения на одном месте у меня уже все тело затекло.
– С избытком. Но не все будет так просто.
Я попросил разъяснений, но больше Госпожа ничего не сказала.
Мне все казалось не слишком сложным. Уделать монстров по одному, а когда кончатся, взяться за главного злодея. Как он ни силен, но что он сможет сделать в безмагии?
Проковыляв по бараку в свою комнату, я обнаружил, что Хромой еще корпит над бумагами. Взятым требуется меньше отдыха, чем смертным, но он скоро рухнет. Какого беса он там копается?
И еще Боманц. Которого сегодня ни слуху ни духу. Этот-то что пытается провернуть втихаря?
Я уминал ужин, ничем не отличающийся от завтрака, когда рядом возник Молчун и устроился напротив меня, сжимая миску с овсянкой, точно нищий – шапку. Он был бледен.
– Как Душечка? – спросил я.
– Ей почти понравилось, – показал он. – Рисковала без нужды. Одна из тварей едва не добралась до нее. Пока тварь отгоняли, ранили Масло.
– Ему нужна моя помощь?
– Одноглазый справился.
– А ты что тут делаешь?
– Этой ночью возвращаем Ворона.
– Ох.
Я снова забыл про Ворона. Как я только могу считать себя его другом, проявляя к его судьбе такое безразличие?
Молчун проводил меня до комнаты, где я поселился с Гоблином и Одноглазым. Те вскоре подошли.
Вид у обоих был мрачный. В воскрешении нашего старого друга им отводились главные роли.
Молчун беспокоил меня больше. Его осенила тень. Он боролся с ней. Но хватит ли у него сил победить?
Часть его души не желала возвращения Ворона.
Как и часть моей.
Ко мне заглянула очень усталая Госпожа:
– Ты примешь участие? Я покачал головой:
– Только под ногами буду путаться. Лучше поднимите меня, когда все кончится.
Госпожа сурово глянула на меня, потом пожала плечами и ушла.
Поздно вечером меня разбудил Одноглазый. Он еле стоял на ногах. Я подскочил на кровати.
– Ну?
– Мы справились. Не знаю, насколько удачно. Но он вернулся.
– Как все прошло?
– Тяжело.
Он заполз в спальный мешок. Гоблин уже храпел в своем. Пришедший с ними Молчун сидел у стены, завернувшись в одолженное одеяло, и издавал лесопильные звуки. К тому времени, как я проснулся окончательно. Одноглазый дрыхнул вместе с остальными.
В комнате Ворона не было никого, кроме храпящего Ворона и взволнованного Кожуха. От толпы колдунов осталась только вонь.
– Он в порядке? – спросил я.
– Я же не лекарь. – Кожух пожал плечами.
– Зато я лекарь. Дай осмотреть его. Пульс достаточно сильный. Дыхание слишком частое для спящего, но не настолько, чтобы беспокоиться по этому поводу. Зрачки расширены. Мышцы в тонусе. Кожа влажная.