Белая сирень
Шрифт:
Иван. Заболели, барин?
Рахманинов (улыбается). Сон дурной: будто ты меня убиваешь.
Иван (сдержанно улыбается). С чего бы это, вы вроде бы и не пили вчера, барин…
Рука Рахманинова дописывает на нотной бумаге последние аккорды и ставит дату — 26 августа 1911 года.
Рахманинов
Рахманинов. Все. Закончил.
Ирина. Это что?
Рахманинов. Подарок мамочке ко дню ангела.
Он начинает наигрывать; плавная мелодия льется из-под рук.
Рахманинов. Узнаешь?
Ирина отрицательно качает головой.
Рахманинов. Ну как же, это дождик моросит по листьям лопухов…
Лицо Ирины просияло.
Рахманинов. А вот это?..
Ирина. А это зяблик.
Рахманинов. Нет, не угадала, это телега скрипит.
Ирина вслушивается, глаза ее мечтательно раскрыты. Рахманинов, глядя на дочь, продолжает играть…
Соня, Марина и слуга Андриан накрывают длинный стол, вынесенный в сад, под развесистые ветви лип. В плетеном кресле Шаляпин, развалившись, рассматривает газеты.
Шаляпин. «Бенефициант Шаляпин пел с обычным искусством, но без вдохновения, видимо, считал, что ему недоплатили…» (Отбрасывает газету.) Бутербродная критика. Конечно, недоплатили. Я даю битковые сборы, таких даже Тамани не дает. А ему платят вдвое больше. У нас иностранцам всегда больше платят. (Тоскливо.) Почему я не иностранец!
Наталья (подходя к столу). Таких, как ты, там не делают!
Шаляпин. Именинница, душенька! (Вскакивает, целует ей руку.) Надеюсь, ты извинишь, что я без подарка? Подарок за мной.
Наталья. Ты сам — лучший подарок.
Она проходит к столу, пересчитывает стулья, приборы. Шаляпин опять усаживается в кресло.
Шаляпин. Опять газетчики цепляются — опять, мол, деньги люблю. А кто их не любит? (Втягивает воздух носом.) Чем это так вкусно пахнет?
Наталья (уходя в дом). Пирожки с визигой.
Шаляпин смотрит ей вслед, воровато оглядывается, подходит к столу, берет пирожок, надкусывает, зажмуривается от удовольствия. Потом наливает рюмку рябиновой, хлопает ее, берет второй пирожок.
Голос Марины. Ай-ай-ай! Как не стыдно!..
Шаляпин
Иван и Белов тащат на гужах пианино.
Шаляпин (Марине). Ну, что, попоешь сегодня нам частушки?
Марина (покраснев). Куда мне!..
Шаляпин. А я тебя поначалу и не узнал. Налилась, расцвела, хоть караул кричи.
Марина (кокетливо). Уж вы тоже скажете, Федор Иванович!..
Иван, напрягшись, со вздувшимися жилами на шее и лице, тащит пианино на лужайку, то и дело бросая косые взгляды на кокетничающую с Шаляпиным Марину у стола.
Шаляпин. Замужем?
Марина отрицательно качает головой.
Шаляпин. Смотри, девка, засидишься!
Шаляпин опрокидывает вторую рюмку и, подмигнув Марине, начинает пританцовывать. Он вытягивает руки, как бы приглашая ее. Марина пятится, отрицательно качая головой. Шаляпин протягивает руки, ухватывая ее за талию. Марина взвизгивает и бежит в сторону террасы. Пробегая мимо пианино, она останавливается на тихий голос Ивана.
Иван. Иди-ка сюда!
Он стоит набычив голову, на лице его ходят желваки. В глазах Марины испуг.
Марина. Чего тебе?
Иван. Ты чего с этим певчим разводишь шуры?..
Марина. Ты чего, взбесился? Федор Иванович солист Императорской оперы.
Иван. Во-во, императорской. Еще раз увижу — убью.
И тут раздается резкий звук клаксона.
К террасе подкатывает машина Рахманинова с гостями. Из машины выходят: Мария Аркадьевна Трубникова, ее дочь — Анна, уже знакомая нам; говорливая, восторженная особа Лантинг и архитектор Мазырин — строгий господин с очень высоким белоснежным крахмальным воротничком, подпирающим подбородок, в английских крагах. Появляются Наталья, Софья. Радостные восклицания, объятия, поздравления. Трубниковы, поцеловавшись с Натальей, вручают ей какие-то коробки, которые принимает подоспевшая Марина. Подходит Шаляпин.