Белая тетрадь
Шрифт:
– Что с ней?
Я задыхалась, но не от долгого бега – от страха.
– Осколком врезало… Бах – и все… Никто не понял даже ничего.
Несколько секунд мы с Феникс просто смотрели друг на друга. Но времени было мало, чудовищно мало, и вскоре инквизиция напомнила нам о своем существовании ударом воздушных жгутов. Каменная пыль осела на лицах.
– Давай «лучом», – неожиданно для самой себя предложила я. – Чур, я фокус.
Глаза Феникс, всегда наивно-голубые, сейчас напоминали обжигающий пепел – серые и сухие. Ни слезинки. Только
Остальное помнилось урывками.
…чужая магия испаряется под напором пламени Феникс, как капля воды на сковородке – с протестующим, озлобленным, беспомощным шипением…
…Риан танцует – взаправду танцует, и клинок в ее руке – настоящий, сияющий, белый, и смерть вокруг нее – настоящая, с широко раскрытыми пустыми глазами, запорошенными пеплом…
…мы с Феникс переглядываемся – слов не надо, все ясно и так – и бежим к очередной баррикаде с разных сторон. На сей раз инквизиторы не атакуют – обороняются…
…вибрируют нити под моими пальцами – туго натянутые струны, на которых я не умею играть, но дергаю, дергаю, и кто-то вдалеке падает, шокированный отдачей от заклинания…
А потом я вдруг оказалась где-то за линией битвы – одна, со сбитыми коленками и мучительной головной болью. Крик Феникс отдавался в ушах.
– Найта! Ты… – выдохнула она обвисая на моих плечах и сбившимся дыханием щекоча голую шею. – Я нашла, ну… Наших. Там пиргит, что делать?
Каких «наших» пояснять не потребовалось. Айне и Джайян! У смотрителей… И если дело только в пиргите…
«Максимилиан! Мне нужна твоя помощь! И найди кого-нибудь еще из своих!»
Отклик пришел без промедления. Конечно – Ксиль ведь обещал быть «на связи».
«Стойте на месте, сейчас буду. Все в порядке, Найта?»
«Ну, насколько это возможно…»
– Сейчас подойдут, давай пока отдохнем. – Я уселась на чудом уцелевшую лавочку. Где-то недалеко шла битва, но сюда, слава богам, никто не совался. – Ну, рассказывай, как ты здесь?
Феникс растерянно подергала серебристую прядку.
– А… э-э… Ну, там сначала они просто говорили, говорили… Это нельзя, туда не ходи… Угрожали по-всякому… Потом я… это… поняла, что с нами случилось там, на поляне. Сила и все такое… А потом сказали про какое-то испытание, и что тебя надо вернуть, и что нас всех убьют, если мы их не будем слушаться…
Ага, «они» – это инквизиция. А «мы», кажется, равейны, сообразила я. Айне рассказывала о чем-то подобном во время сеанса связи.
– Ну, и меня все достало. Ну, и я пошла на это дурацкое испытание, – продолжала Феникс. – Там какой-то поединок был. Ну вот, прихожу я туда, и они говорят – бей, типа. Ну, я и ударила.
– И? – Кажется, я уже знаю окончание этой истории.
– И я сломала стены, – тихо созналась подруга, длиннющим ногтем ковыряя лавочку. Внизу уже образовалась небольшая горка щепочек. – И они испугались и отпустили меня. Не стены, в смысле, а смотрители. Дня три их даже на улице не видели. Испугались, наверно. А потом началось… кошмар, ага.
– Что?
Феникс поежилась:
– Ночью пришли, ну, к самым слабым. И забрали. Насовсем.
Я осторожно дотронулась до ее плеча. Тонкая ткань шикарной прежде блузки стала теперь шершавой от осевшей пыли и пепла.
– Мы вернем их. Прямо сейчас.
– Думаешь? – тихо спросила Феникс, смаргивая несуществующие слезы. Тяжело ей пришлось…
– Ага, – растерянно откликнулась я.
– Надеюсь, у вас есть план, а не только похвальное намерение освободить подруг, – послышался рядом вежливый голос с неразличимым оттенком иронии. Меня тут же подкинуло на ноги.
– Тантаэ? Ой… здравствуйте.
Я с облегчением плюхнулась обратно на лавку. Феникс настороженно рассматривала князя блестящими, как у лесного зверька, глазами.
– Не стоит вести себя так беспечно, Найта. А если бы это был враг? – улыбнулся Тантаэ.
– Ну, я бы, наверно, очень огорчилась, – подумав для вида, ответила я.
Ближайшие кусты захохотали… то есть, разумеется, не сами кусты, а их временные обитатели-кланники.
– Прости, мелкая, но вы так мило беседовали, что я не решился вас прерывать, – ухмыльнулся Максимилиан. На темной ткани его водолазки отчетливо виднелись влажные пятна.
– Ты не ранен? – подхватилась я с места.
– Нет, что ты, – рассмеялся Ксиль, небрежно растирая пятна пальцами. Белая кожа окрасилась ржавым. – Это чужая. Ты кланников у меня просила? Вот они. – Он широким жестом указал на своих спутников. – Идем?
– Да, сейчас. – И я быстро повернулась к Феникс со словами: – Знакомься, это князь Максимилиан из Северного клана. Рядом с ним Рейвен, а это Берг и Этан, правильно?
– Эйтан, – с усмешкой поправил меня высокий смуглый мужчина с темно-русыми волосами.
– Простите, Эйтан, – повинилась я, радуясь, что правильно вспомнила имена остальных. Ксиль, зараза, ни движения не сделал, чтобы помочь мне представить всех Феникс. – А это Шеан и Теа… простите, я сейчас вас не различаю.
– Я Шеан, – быстро откликнулся наиболее чумазый брат. – Это, ясен пень, Теа.
– Очень приятно познакомиться. – Феникс картинно присела в реверансе. – Правда-правда, приятно, – добавила она совершенно серьезно, а взгляд у нее стал заинтересованным.
– Ну и чудесно, – подытожила я, стараясь не думать о природе интереса своей подруги и о том, что ее всегда тянуло на блондинов. Особенно таких – высоких, сероглазых и открытых. – Все они из Северного клана. А это – князь Тантаэ, из клана Пепла Времени. – И тихо, только для Феникс, добавила: – Самый серьезный из всей компании.