Белая тьма: ведьмы и демоны
Шрифт:
– Нет у нее еще никаких сил, так… зачатки.
– И ты спокойно говоришь об этом?! – Игорь был в бешенстве. – А ты не забыл, что являешься наследником престола, и твоя прямая обязанность защищать свой народ?
– Во-первых, трон нашего отца я могу никогда и не получить. Во-вторых, притязаний на корону ты имеешь не меньше. И, в-третьих, от кого защищать мне свой народ? От Дианы? Это ее мне нужно защищать.
– Хорошо, я тоже разложу все по полочкам. Во-первых, какие бы притязания я ни предъявлял, на престол сядешь ты, отец публично объявил тебя наследником. Во-вторых, перестань недооценивать свою ведьму. И, в-третьих, как бы ты ее не защищал – это бесполезно, так как наш отец уже все решил на ее счет.
– Он сам тебе сказал? – услышала Диана мрачный голос любимого.
– Да, – также мрачно произнес второй голос. – Мне очень жаль, но ты никак не сможешь спасти эту девушку.
– А если я сделаю так, что Диана не получит свою силу никогда… он сохранит ей жизнь?
– Вряд ли, отец слишком боится потерять своего любимого сына. Он считает, что она пагубно влияет на тебя и может перетащить на свою сторону, кстати, что и делает твоя любимая ведьма, – добавил в конце Игорь.
– Неужели он считает меня таким бесхребетным?!
– Дело не в этом, и ты прекрасно понимаешь. Просто ему очень хорошо известно, как могут воздействовать земные женщины, он сам любил твою мать настолько, что позволил ей воспитывать своего сына на Земле. Сам Люцифер уступил женщине, и ты уступишь своей, ты уже отдалился от нас.
– Я никогда и не был с вами, – грубо отрезал Рик. – Отца я никогда не прощу! Из-за него погибла мама, и я не позволю забрать ему у меня еще и Диану.
Кирилл и, по всей видимости, его брат, продолжали спорить о том жить ей или умереть, но Диана больше не могла там находиться и, пошатываясь, вышла из квартиры, а затем из подъезда.
"Бежать, бежать! – пульсировало у нее в голове. – Но куда?! Все бесполезно!"
Мир словно рухнул и превратился в ничто. Она вдруг поняла, что доживает последние часы, а возможно даже минуты. Внутри все заныло. Диана шла по тротуару, но ей казалось, что ноги проваливаются в него и утопают, так тяжело было отрывать их от земли. У нее возникло ощущение, что тело больше не принадлежит ей, будто она отделилась от него и превратилась в какое-то эфирное существо, в дух, который уже не является полноценным жителем этого мира.
На улице шел дождь, и дул пронизывающий ветер. Бедные саженцы деревьев, располагающиеся на клумбе возле многоэтажки, склонялись практически до земли и жалобно поскрипывали. Диана с тоской смотрела на их тоненькие, еще не окрепшие, стволы и думала, что они совсем одиноки, и никто им не может помочь, никто не может прекратить их страдания. Ей захотелось спрятать молодые деревца от жестокого ветра, защитить, но, увы, она ничего не могла поделать, не могла их спасти, также, как и себя.
Чувство беспомощности и неотвратимости заполнило ее: "Неужели это конец? Неужели жизнь настолько бессмысленна и несправедлива?"
Она запрокинула голову и устремила взгляд на серое небо, затянутое тучами, словно непроницаемой пленкой, которая скрывала от Создателя все пороки этого мира.
"Бог не услышит меня, – подумала Диана. – Я не смогу до него докричаться. Да и имею ли я право просить у него защиты?"
Она опустила голову и вытерла намокшее от дождя лицо, затем резко развернулась и быстрыми шагами вышла со двора, так и не обратившись к Господу за помощью. Диана уже давно не смела разговаривать с Ним, ни мысленно, ни вслух.
Где-то из глубины ее сознания пробивалась мысль, что нужно собраться, вынырнуть из прострации и во всем разобраться.
"Сколько я пробыла у Кирилла? Десять минуть, двадцать или целую вечность?.." – не укладывалось у Дианы в голове.
Она напрягла всю свою память, чтобы вспомнить каждое слово из разговора Кирилла и его брата. Несколько раз прокрутив в голове услышанное, Диана окончательно убедилась, что все это время Кирилл врал ей самым наглым образом. Полнейшее разочарование сковало ее сердце, она вдруг осознала, что не испытывает к нему абсолютно никаких чувств: ни любви, ни ненависти. Ей даже не хотелось наорать на него и сказать, – какой он подлый и мерзкий. Диана все шла и шла, окидывая невидящим взглядом все вокруг. Она никак не могла избавиться от странного состояния под названием "я не здесь". В какой-то момент ей все же удалось выйти из своеобразного наркоза и внимательно оглядеться.
"Где я?" – еле слышно прошептала Диана.
Место было ей совершенно не знакомо, она даже обрадовалась, что заблудилась. Теперь, по крайней мере, не надо уговаривать себя пойти домой и думать, что из-за своей упертости и глупости она заболеет.
"В конце концов, я ведь не виновата, что заблудилась", – рассудила про себя Диана.
Невдалеке она приметила лавочку, над которой склонилась тоненькая березка, ее голые ветки безжизненно торчали в разные стороны. Достав из сумки черновую тетрадь, Диана постелила ее на мокрые доски скамейки и уселась сверху. Дождь продолжал капать монотонно и назойливо. Ее волосы промокли и закрутились еще сильнее, а некоторые пряди противно прилипли к лицу. Во время очередного порыва ветра она поежилась, – пальто, впитавшее влагу, не могло согреть.
Диана сильно замерзла и проголодалась, она посмотрела по сторонам в поисках продуктового магазина. На противоположной стороне улицы располагался небольшой ларек с аппетитным названием "Горячая выпечка".
Купив пару ватрушек с творогом, Диана вернулась на свое место, где ее преданно ждала уже значительно намокшая тетрадь.
"И чего я сижу здесь и не иду домой? – спросила Диана сама себя, – Ведь совершенно не сложно спросить у любого прохожего, где я нахожусь".
Внезапно, прямо перед ней, появился Кирилл.
"Рискованно", – отметила Диана про себя и, не подарив проходимцу ни одного взгляда, продолжила жевать свою ватрушку.
Рика удивила ее реакция, но все же он не сразу рискнул нарушить тишину, он подошел и, присев рядом, прямо на мокрую лавочку, произнес:
– Диана, что ты тут делаешь?
Она пристально посмотрела на него и, прожевав, спокойно ответила:
– Я заблудилась.
– Заблудилась? – похоже, он абсолютно был сбит с толку поведением любимой. – Я так волновался! Весь город обыскал, я уже думал…