Белая ведьма, черное проклятье
Шрифт:
Голова Айви неожиданно вскинулась, и она остановилась, глубоко дыша. Фонарь в ее руке качнулся, создавая быстрые тени, а тихий звук наших шагов породил жуткое эхо, когда мы с Эдденом остановились. Адреналин пронзил меня. Моя соседка принюхивалась к воздуху, вернувшись на несколько шагов назад и держа руку на уровне плеч вдоль однородной каменной стены.
Ее глаза были черными во мраке, и я подняла фонарь, который она поставила, чтобы провести обеими руками по каменной стене.
— Близко, — прошептала она, и я подавила дрожь, когда она с вампирской
От неприкрытой ненависти, сквозившей в ее голосе, мое сердце забилось учащенно. Мы с Эдденом подошли ближе, высоко подняв свет. Моя тень легла позади меня, и я опять начала дрожать.
Стена выглядела совершенно ровной, кроме маленького углубления, где кто-то сколол кусок камня; хотя если бы это было вампирское убежище, здесь уж точно не было бы неоновой стрелки, указывающей на него. Должно быть, это потайная дверь, и, скорее всего, она закрыта.
Айви просунула пальцы в углубление и потянула. Ничего не произошло. Ее голова поднялась, она убрала волосы со своих холодных, черных глаз. Проклятье, она была почти на грани.
— Пожалуйста, открой эту дверь для меня, Рэйчел, — прошептала она.
Хорошо. Если она не могла открыть эту дверь, значит, здесь нужна была ведьмовская магия — а это значит, что мне придется либо резать палец, либо встать в линию. Раздумывая, я притронулась большим пальцем к грубому порезу на другом пальце. Пустить себе кровь, когда Айви в таком состоянии — плохая идея, но подключаться к линии будет слишком больно.
Я взглянула на дверь и приложила к ней ладонь. «Скажи друг и войди» (надпись на вратах в Морию) мелькнуло в моей голове, и я чуть не рассмеялась.
— Мило, — сказала я, задрожав сильнее из-за чар, заключенных в двери. Стена была построена с использованием лей-линейной магии. Помещенные в бетон, чары были чем-то наподобие магического железного круга. Мне придется встать в линию.
Моя рука упала, и я почувствовала себя больной. Что бы ни было за дверью — оно будет плохим.
— Это зачарованная дверь, — сказала я, переводя взгляд с Айви на Эддена, и приземистый мужчина нахмурился.
— Что это значит? — спросил он, принимая оборонительную позу.
Я тревожно пошевелилась.
— То и значит. Помнишь, я как-то говорила тебе, что вся магия внутриземельцев происходит от магии ведьм? — подумав об эльфах, я добавила, — в большинстве случаев, по крайней мере. Вампиры любят магию колдунов. Они используют ее, чтобы присматривать за молодняком после их смерти, вызывать демонов для охоты на беспомощных ведьм и чтобы спрятаться самим.
Я возьму энергию из этой чертовой линии, а боль — это малая цена за возможность найти убийцу Кистена.
Эдден достал фонарик из-под мышки и посветил на линию между стеной и полом. Пыльный след, говорящий, что дверь уже однажды открывали, но непонятно, насколько давно, был почти незаметен, пока мы не посмотрели прямо на него. Мои руки затряслись. Я приложила ладонь к каменной стене. Капитан ФВБ агрессивно застыл напротив двери.
— Эдден, — предупредила я, — если там находится мертвый вампир, он убьет тебя, прежде чем дверь откроется до конца, — жестоко, но правдиво. — Отойди.
Капитан ФВБ нахмурился.
— Просто открывай дверь, Морган.
— Ну, твои же похороны будут, — пробормотала я и сделала глубокий вздох. Это будет больно. Мои пальцы окоченели от холода, и их свело судорогой, когда я сильнее вжала их в камень. Сделав вдох и стиснув зубы от предстоящей боли, я стиснула колени и встала в линию.
Ахнув, я резко выпрямилась, когда энергия линии ударила в меня. Я пыталась сдержаться, но тщетно.
— Рэйчел? — озабоченно позвала Айви, стоя рядом.
Мой желудок переворачивался, и я тяжело дышала, пытаясь сдержать рвоту. Колебания энергии близлежащей линии вызывали у меня тошноту, и каждым нервом я чувствовала силу, идущую сквозь меня.
— Все хорошо, — прошептала я, не способная даже думать о правильных словах. Существовало три вида чар, наиболее часто используемых в таких случаях, и мой отец научил меня всем, плюс к тому, который использовался только в самых страшных ситуациях. О Боже, это было ужасно.
Я сделала тяжелый вдох и задержала его, стараясь заставить боль и головокружение улечься. Холодная рука Айви коснулась моего плеча, и мое дыхание резко вырвалось наружу, когда я почувствовала, как ее аура начала покрывать меня, успокаивая.
— Извини! — вскрикнула Айви, убрав руку, и я почти упала от боли, вернувшейся назад.
— Нет, — сказала я, схватив ее за руку, и боль вновь стала приглушенной. — Ты помогаешь, — сказала я, увидев, что страх причинить мне боль в ее глазах сменился любопытством. — Мне не больно, когда я прикасаюсь к тебе. Не отпускай меня. Пожалуйста.
Там, в освещенной фонарем темноте, она тяжело сглотнула, и ее пальцы одеревенели в моих. Конечно, это было не идеально. И я все еще могла чувствовать волны лей-линии, вливающиеся в меня, но, по крайней мере, они были уже не такими сырыми, и боль в моих нервах стала приглушенной. Я мысленно вернулась к прошлому Хеллоуину — тогда она укусила меня в последний раз. Наши ауры стали одним целым, прежде чем мы потеряли контакт. Были ли это последствия случившегося? Были ли наши с Айви ауры одинаковыми? Защищающие друг друга, если какая-то из них повреждена? Была ли это любовь?
Эдден стоял позади нас, не уверенный ни в чем, и я выровняла дыхание, более твердо касаясь свободной рукой двери.
— Quod est ante pedes nemo spectat, — прошептала я, и ничего не произошло.
Я переступила с ноги на ногу.
— Quis custodiet ipsos custodes? — попробовала я снова, и опять ничего.
Эдден шаркнул ногами.
— Рэйчел, все в порядке.
Моя рука дрожала.
— Nil tarn difficile est quin quaerendo investigari possit.