Белая ведьма, черное проклятье
Шрифт:
Мое замешательство ушло, и я вздохнула, вспомнив Ала, кладущего ее мне в руку в канун Нового года.
— Можешь сказать, живая ли она? — спросила я.
Уперев руки в бока, он кивнул.
— Ага. Где ты взяла ее?
Дженкс взлетел, когда моя рука сомкнулась на ней, и я пошла в кухню, чтобы промыть царапину.
— Мм, Ал дал мне ее, — сказала я, когда мы, пройдя алтарь, вошли в прохладный холл. — Он создавал маленьких синих бабочек из снежинок, и эта была единственной, которая выжила.
— Тинка, диснеевская шлюха, это самая странная вещь, которую я
Я стукнула по кухонному выключателю локтем, и, не зная, что делать с личинкой, положила ее на подоконник.
— Видел, с кем Айви недавно ходила на свидание, а? — спросила я, включив воду и взяв мыло. Окно было черным-черно и отражало искривленную версию меня и Дженкса.
Рекс запрыгнула на стол, и я брызнула в нее водой, когда она добралась до куколки.
— Нельзя! Плохая кошка! — крикнул Дженкс, заставляя ее спрыгнуть на пол. У меня с руки капала вода, когда я поставила, перевернув, один из больших бокалов мистера Рыбы, поверх куколки. Мистер рыба все еще пребывал в Безвременье, и если он будет мертв, когда я вернусь туда, я очень разозлюсь. Я уже пропустила неделю из-за тонкой ауры. По крайней мере, так сказал Ал. Лично я думаю, что он укрощал Пирса и не хотел, чтобы я была рядом и мешалась.
— Дженкс, она ведет себя как нормальная кошка, — сказала я, пока пикси ругался на оранжевый шар нераскаявшегося меха. Она преданно смотрела на своего хозяина-пикси, вылизывая бока и подергивая кончиком хвоста.
— Я не хочу, чтобы она съела ее! — сказал он, взлетая, чтобы быть на одном уровне со мной. — Она может превратиться в лягушку или что-нибудь похуже. Тинкины панталоны, да в ней наверняка куча черной магии.
— Это всего лишь бабочка, — сказала я, вытирая руку и опуская рукав.
— Да, с клыками и жаждой крови, ну ты знаешь, — пробормотал он.
Я подняла кошку и почесала за ушами, желая убедиться, что мы все еще друзья. Рекс всю неделю не сидела, наблюдая за мной из дверного проема, и мне даже не хватало этого. Чем больше я думала об этом, тем больше я верила, что все сделала правильно. Пирс хотел тело, и Ал мог ему его дать. Я легко могла представить их сделку: тело в обмен на рабство. И все рады. Ал получил полезного фамилиара, Пирс получил тело и шанс видеть меня один раз в неделю. И зная Пирса, догадываюсь, что он решил, что найдет способ сбежать от Ала, бросив меня между ними отвечать за последствия. Держу пари, большая часть гнева и возмущения Ала, когда я выкрала Пирса, была сыгранна. Я, черт побери, сделала чары, которые он извратил, чтобы сделать их черным проклятьем.
И то, что Пирс сейчас был в теле Тома Бэнсона, было противно. Даже хуже, он сам сделал это с собой. Неудивительно, что его положение не вызвало во мне ни одного из спасательных импульсов. Глупый человек. Я узнаю, что случилось, когда попаду туда в субботу к Алу.
Слабый звон колокольчика Рекс привлек мое внимание, и я посмотрела на него, прежде чем опустить кошку на пол. Мои глаза расширились от вида узоров и завитков, из которых он состоял. Он был точно как колокольчик, который Трент нашел в Безвременье. Я никогда раньше не замечала этого.
— А, Дженкс? — спросила я, не веря. — Где ты взял этот колокольчик?
Он был на верху папиной коробки, пытаясь ее открыть.
— Кери дала мне его, — сказал он, засопев. — А что?
Я вздохнула, чтобы сказать ему, откуда он, но потом передумала.
— Да так, — буркнула я, опустив Рекс. — Он просто очень необычный.
— Так, что в коробке? — спросил пикси, сдаваясь и уперев руки в бока.
Я улыбнулась и пересекла кухню.
— Чары моего папы. Тебе стоит посмотреть на некоторые вещи.
Пока мы с Дженксом говорили, я размотала веревку и убрала посуду, ставя коробку на стол, чтобы он смог открыть ее. Дженкс гудел возле буфета, выискивая закутки и трещины, его крылья медленно меняли цвет с красного на нормальный сероватый оттенок. Он был лучше любого фонарика, если надо найти что-то в шкафу.
— Эй, Дженкс, — сказала я, кладя свои незаколдованные лей-линейные амулеты и иголки в конец ящика с серебром. — Я, мм, мне действительно жаль, что я приклеила тебя к зеркалу в ванной с помощью жидкого шелка.
Пикси вспыхнул красным, пыльца, скользящая с него, отражала его смущение.
— Ты вспомнила это, да? — сказал он. — Да уж благодаря этому было легче принять решение использовать на тебе чары забвения, — он замялся, и добавил тише, — извини меня. Я только пытался помочь.
В ящике было пусто, и не найдя ножницы Айви, я провела по скотчу церемониальным ножом, чтобы открыть коробку, и люди из переработки отходов не ругались бы на меня.
— Все нормально, — сказала я, разгибая края. — Я и так забыла об этом, так ведь? — язвительно заметила я.
Уставшая, я кинула коробку в кладовую и начала сортировать чары. Дженкс приземлился около меня, наблюдая. Было приятно слышать голоса его детей.
— Сожалею о Кистене, — сказал Дженкс, удивив меня. — Не думаю, что хоть раз говорил это тебе.
— Спасибо, — сказала я, схватив горстку выдохшихся чар. — Я все еще тоскую по нему, — но боль ушла, сожженная до пепла под городом, и я могла двигаться дальше.
Я кинула папины чары в чан с соленой воды, отчего полетели брызги. Я и по Маршалу тоже скучала. Я понимала, почему он ушел. Он не столько был моим парнем, сколько моим другом, и я все испортила. Из-за этого сеанса массажа теперь все стало выглядеть хуже, чем было на самом деле.
Я не злилась на него за то, что он ушел. Уйдя, он не предал меня, и я не считала его трусом за то, что он не слонялся поблизости. Это я наделала ошибок, что меня изгнали, и это не его обязанность исправлять все. Я не ждала, что он будет ждать меня, пока я все исправлю. Он и не говорил, что будет. Он был справедливо зол на меня за то, что я все испортила. Если на то пошло, это я предала его и потеряла его доверие, когда сказала, что смогу все держать под контролем.
— Рэйч, а вот это заклятье для чего? — спросил Дженкс, кружа над последним амулетом, который я оставила на столе.