Белая волчица
Шрифт:
– Ага. И мне тоже, а Витька говорит, что бредни это и с Вульфом такого не случится!
– Какого? – она оговорилась-таки.
– Да так, легенда в книге одна грустная очень. Поэтому Витька и говорит, что бредни это все и вообще там волчица нарисована, он, видите ли, по форме головы видит!
Видимо, этот спор был очень старым, поскольку фразы звучали заученно – как в школе на уроке, когда просили если не понять, то попросту запомнить. Что мы и делали с ловкостью попугаев.
– Слушай, Свет, а почитать мне эту книгу можно будет?
– Ну…наверное, да.
– А волчий камень – это где? А то куда это мы отпускать будем своих воспитанников перед отъездом?!
Натянутая улыбка все ж таки сошла за реальную. Ребенок расслабился и, видимо, махнул рукой на запреты.
–
– Зачем туда так рано? А поспать тебе не хочется?
– Хочется. Но нельзя. – она тяжело вздохнула.
– Ну, как знаешь.- меня так и подмывало напроситься с ней.
– Книгу ты сегодня прочитаешь, а? – она вопросительно смотрела на меня, умильно хлопая густо накрашенными ресницами.
– Прочитаю.
– Ну, тогда держи. А я пошла, часик полежу…
Книга вновь оказалась у меня. Я подумала чуток, проверила своих детей, сидящих в палате девчонок с гитарой и печеньем, и ушла к себе. Ветхие страницы начали свой хоровод...
"Давным-давно, когда лес был еще молодым, а облака плавали совсем близко к земле, так, что их можно было задеть рукой, началась эта история. В одном посаде у Ладоги жила красавица-девка, и сватались к ней лучшие парни Посада. Вот только прогоняла она их всех, не глядя. Молвила, что другого ждет, что не пришел Тот её единственный, кто дорог. Ни жемчуга заморские, ни шелка, ни гребни костяные, ни бусы не трогали её сердце. Недели сменялись месяцами, отец да мать красы той только диву давались – чем же ей, непокорной, не угодили женихи? Кого она ждет? Уж не порчу ли навели на неё? Ничего не отвечала она им. Лишь грустно улыбалась и уходила к вечно грозному Неву, что катило свои волны на каменистый берег.
И вот оделась златом листва, зарумянились яблоки во дворах, запенился хмельной мед в гриднице, девки наряды свои начали доставать из сундуков да коробов. Парни игры устраивали на потеху девкам, леденцы дарили любушкам своим. Лишь в одном доме на краю Посада тихо было. Шумел темный лес за оградой, в тиши катились под ноги яблоки, развивались ленты девичьи на воротах – но никто эти ленты не снимал. А парни все смотрели на её окошко, да так и накликали беду. Сговорились девки глупые, ревнивые, пошли к бабке-травнице, чтобы та им зелья болотного дала, извести соперницу. А та глянула на лица их безумные, Чернобогом тронутые, да и решила уберечь бедняжку. Пошла к ней ночью лунной, вывела на крылечко посидеть, да стала расспрашивать, кого ждет она, красоту свою кому подарила. Та ничего не сказала, лишь полотенчико показала вышитое. Бабка глянула – и за сердце схватилась. Потому как оборотень на том полотенчике вышит был. Да не абы какой, а в личине волка белого. И глаза его – так и тянут к себе.
– Откуда ж у тебя, голуба моя, вещица эта? Да неужель проклял кто тебя, подкинул чертову холстину?
– Не бойся, матушка, не из Посада вещица. Звери лесные принесли, жениха сватать. На крыльце оставили, все ленты мои в лес унесли.
– Так можно же пособить еще, спасти тебя, красавица! Неужели ты зверю лесному женой пойдешь?
Лишь волчий вой был ей ответом. А девка лишь улыбнулась грустно. Поняла бабка, что приходил к ней оборотень, человеком приходил. Да только не смогла она удержать его в облике людском. Лишь силы зря потратила да слезы пролила.
– Пособлю тебе, девка. Негоже тебе среди людей так маяться, да и не дай Перун, прознает кто о женихе твоем – кольями забьют, а потом и его изведут. Приходи завтра к опушке вечером, дам тебе зелье оборотное, будешь с лЮбым своим по лесам бегать.
Посветлела лицом красавица, благодарила старушку сердечно, да и унеслась в дом. А травница старая в лес пошла, слово свое держать, трав на зелье набрать. Да только подслушала тот их разговор баба-змея одна, наутро разнесла по посаду. Пришли к дому красавицы мужики с топорами, бабы с серпами, стали кричать да гомонить, на суд девку силой тащить хотели. Мать её с отцом на улицу выволокли, к старейшине отправили, а
Я проснулась от стука в дверь. Книга лежала на полу, раскрытая на какой-то картинке – видимо, я зачиталась. Даже не помню толком, о чем книга, вот ведь тетеря. я встала, закутавшись в одеяло, подошла, открыла. На пороге стоял паренек-вожатый 3го отряда и мило краснел.
– Привет. Ты еще спишь?
– Уже нет, как видишь. Чем обязана?
– Ир, ты сегодня уезжаешь и я…ну, в общем…я хотел пригласить тебя погулять. Сейчас.
Он выпалил конец фразы на одном дыхании и покраснел еще больше. Милый такой юноша. Ну ладно, я сегодня добрая…
– Куда пойдем?
– Я тебе такое место показать хочу…увидишь сама, тебе понравится. Вот, держи, это тебе. Через пятнадцать минут жду в холле.
Он сунул мне в руки чашку с чем-то горячим. Пахнуло крепким кофе. О, Боже. Я буду жить! Мне впервые принесли кофе! Почти что в постель! Я радостно зашагала к кровати, с наслаждением выпила кофе, оделась, натянула кроссовки, взяла чашку – столовая не переживет её потерю – и только теперь вспомнила о книге. Вытащив её из-под кипы одеял – холодно ночью было, я мельком глянула на картинку и…
Девушка с красивыми глазами улыбалась мне с ветхой страницы. А вокруг сидели белые волки…Сон, который оказался частью старой легенды, разбудил память. Я поняла, о чем же читала книгу. кружка со звоном разлетелась на части.
Внизу Вася-Василек(так звали вожатого) уже переминался с ноги на ноги, ожидая меня. Я выдавила из себя улыбку. Парень прямо-таки засветился.
– Ну что, пошли?
– Пошли.
Мы вышли за территорию лагеря, пошли вдоль по лесной тропинке…как часто в детстве я гуляла здесь с друзьями по отряду… перешли деревянный мостик, где сидели рыбаки, прошли мимо болотца, попутно покормив комаров.