Белая ворона
Шрифт:
Кире игра быстро надоела. Особенно надоело то, как сильно можно быть такой глупой, чтобы бесконечно продолжать нападать.
— Неверная тактика, — поддела красотку Кира, — может мозги включишь. Или их нет?
— Тварь, — прошипела взмокшая Ника, — да я тебя сейчас задавлю! — и кинулась в бой.
Чтобы закончить цирк, Кира схватила ее за плечи, и повалив на пол придавила собой. Скучно. Не интересно. Потеря времени.
— Я закончила, товарищ полковник, — выдала спокойно, слушая шипение Ники, — можно мне нормального противника?
По залу прошлись хохотки, но сильно никто не эмоционировал. С полковником шутки плохи.
— Кира, потом обязательно, — отчеканила Елизавета, улыбающаяся глазами, — следующая пара на ринг. Десять балов Кире, за тактику. Два бала Нике, за настырность.
Девушка в слезах убежала в раздевалку, а Кира подошла к Росту.
— Поможешь выбрать людей? — спросил, а сам всматривался в синие глаза. Теперь он часто так делает. Проверяет. Чтобы не потухли окончательно. Ему хотелось, чтобы этот огонек горел хотя бы для него.
— По одному бою? Не понимаю, почему так отбираешь? Разве это единственный показатель который тебя интересует? Сила?
— Нет. Интересует в первую очередь ум. У меня было время, и я изучил дела каждого.
— Тогда чем я могу помочь?
— Постой рядом.
— Ладно, — хмыкнула, облокотившись спиной на стену.
— Ты умница.
— Спасибо.
— Но практика будет постоянная.
— Я только за.
— Где браслет?
— В машине оставила, боюсь разбить или потерять.
— Понял.
Около часа ушло, пока полковник посмотрела всех стажеров. Они все с хорошей подготовкой, и единственная кто выделялась была Ника. Кира думала, после такого позора, неприятностей мама Лиза не избежит. Свернет ее кровушку красотуля. А факт, что вдруг уйдет со стажировки отбросила. Настырности этой девушке точно занимать не нужно. Все разошлись, и остались только те, кто должен согласился работать над делом Глеба.
— Лиза тебе подарок приготовила, — высказался Рост, когда наконец начали смотреть действующих сотрудников.
— За что?
— Ты ей нравишься, поэтому просто так.
— Что за подарок? — взбодрилась, чувствуя внутри тепло.
Есть люди, на которых смотришь и понимаешь, свой человек. Так вот Лиза для Киры своя. Сразу вызвала доверие и надежду, что все получится. В ней нет страха, хотя они с Ростом втянули ее в дело, где есть только два выхода. Победа или смерть. Не испугалась, взялась помогать. Нашла тех, кто тоже не боится и желает восстановить справедливость.
— Портупея.
— Эм-м-м, а что это?
— Оперативная кобура для скрытого ношения оружия.
Кира схватила Роста за ладонь.
— Спасибо!
— Мне точно не за что, а ее потом поблагодаришь, — ухмыльнулся, внимательно наблюдая за происходящем на ринге.
— Вот этот не так плох, — высказалась Кира, наблюдая за одним из оперативников.
— Согласен, — буркнул недовольно, — мне не нравится как ты смотришь на него.
— А как я смотрю на него?
— Проехали, — рыкнул тихо.
— Не хочешь сам размяться?
— Нет.
— А со мной?
— Только наедине, — высказался серьезно.
— Рост, это же не плохо? — решилась спросить, не уточняя, что имеет в виду их близость. Он и так понял, о чем спрашивает. Он вообще понимает все по одному взгляду. Он читает ее, а она ничего не скрывает. Может он увидит то, что не видит в себе сама?
— С какой стороны не посмотри, плохого не вижу. Мы оба этого хотим, остальное не имеет значения.
Кира с ним согласна, но все же была сторона, где все происходящее виделось не в самом радужном свете. Глеба нет три дня, а Кира эти три дня утешается в постели чужого мужчины. Простительно ли это? Наверное, со стороны морали нет. Вот только сам Глеб ненавидел нормы морали, считая их глупыми. Рост ненавидит нормы морали. Они сами Киру учили этому. Так может не стоит заморачиваться и делать то, что помогает жить и дышать свободно?
— Самойлов, Рязанцев, Макаров, у вас два часа на сборы и оформления командировки. Едете следом за нами. Всю информацию предоставлю на базе. Остальным спасибо, но без работы не оставлю. За главного Игнатьев, жду в кабинете через двадцать минут для обсуждения дальнейших действий, — отчеканил Рост, и потащил Киру в раздевалку. При чем женскую.
Это не удивительно. Женщина на данный момент в зале была одна. Закрыл дверь на ключ, и потащил свое чудо в душ. Надо же, как его прет то, — успевал думать, целуя девушку, и слушая ее прерывистое дыхание, — как же рвет от того, как плотоядно и восторженно на нее смотрят другие. Бесит жутко. До ярости, которая просто пожар внутри устраивает и заводит до невозможности. Не думал, что когда либо сможет испытать такие эмоции по отношению к девушке. Она должна думать только о нем. Забыл, что в ее ситуации, она вообще мало о ком думать может. В ее голове только Глеб и он. Нет места другим не то что мужчинам. Там людям нет места.
— Знаешь чудик, — мурчал Рост, намыливая спину девушке, — мне начинает нравится твоя задница.
— Хватит болтать, — усмехнулась, повернувшись к нему лицом, — тебя люди у кабинета заждались.
— Переживут, — облизнул губы, рассматривая обнаженное и невероятно идеальное тело. Не смущается маленькая, знает что красива. Теперь это его тело. Грудь полная, как ему нравится. Талия тоненькая. Животик плоский, но это же легко исправить. Вот родит ему дочку, и животик появится. Он бы рассмеялся, да вот слишком серьезны были мысли. Не маленький же. Прекрасно понимает, что в его возрасте уже не бывает мимолетных влюбленностей. Тут все гораздо сложнее и серьезнее.
Он желает, чтобы эта женщина родила ему ребенка. Чтобы она рядом была. Может и влюбился, а может просто помешался. Но она такая! Похожа на него самого. И мыслями, и рассуждениями, и взглядами на жизнь. Понимает его. Принимает. Не истерит и не обвиняет, что убийца. Не нравится, но и не заморачивается. Ее не заботит бытовая часть существования. Она оценивает людей по собственной шкале опыта. К сожалению которого, она за столь короткий срок жизни приобрела сполна. Это манит. Она вся манит. Заставляет забыть все, что нравилось и прельщало раньше. Заставляет думать только о себе. И он желает добиться, чтобы думала только о нем. Конечно понимает, что в их отношениях есть Глеб, и всегда будет. Глеб его друг и брат. Но придет время. Не сейчас. Позже. Когда она уже не будет плакать. Он добьется ее. А сейчас, достаточно того, что нуждается в нем и не отталкивает.