Белая ворона
Шрифт:
— Согрелась? — спросил ее, закончив с камином.
— Да, — ответила, при этом пожала плечами.
Вот он рядом, ей снова уютно и хорошо. А ему? Наверное тяжело постоянно быть рядом с умирающей девицей. Возится с ней ради памяти друга. Хотя он вроде говорил, что ничего не будет делать, если сам этого не желает, — рассуждала, пытаясь уверить себя, что не обуза для него. Не хотела быть обузой. Хотела быть полезной. Парни на нее и так смотрят косо. Очевидно же, считают ее лишней в этом деле. Молодая, неопытная, испортить может любую операцию. Но она готова делать все, как скажет Рост. Она готова быть хорошей ученицей.
Может тогда Лиза возьмет ее к себе и она сможет уйти с головой в работу. Будет как Глеб, ловить преступников и отдавать под суд. Деятельность Роста хоть и не парила, но все же его методы разборок, для Киры, и сейчас оставались жестокими. Вроде как люди никто, чтобы решать кому жить, а кому умирать. Но это ее мнение и она придержит его при себе. Не важно чем занимается Рост, ей важно, что видит в нем прекрасного и к сожалению несчастного человека.
— В душ пойдешь?
— Да, после дороги нужно, — Кира улыбнулась, и даже немного мурашками покрылась испытывая сладкую негу от воспоминаний. Рост в машине как с ума сошел. Кира кричала так, что все животные наверное разбежались в лесу. Знает, как доставить удовольствие и делает это. Опыт взрослого мужчины, позволяет ему творить чудеса. Творить такое, что думать в эти моменты просто нет возможности.
— Может поужинаешь со мной?
— Я не хочу никуда ехать, — виновато отозвалась и наконец поднялась с кресла. Плед не убирала, а наоборот закуталась плотнее.
— Не поедем, парни из ресторана привезли. Принесу все.
— Хорошо, — кивнула и принялась рыться в чемодане, пытаясь найти полотенце и косметичку.
Через час, они сытые готовились ко сну. Ни о чем не говорили. Стоило коснуться подушек и обнять друг друга, поняли насколько вымотаны. Словно только сейчас избавились от напряжения и почувствовали всю тяжесть навалившихся проблем и переживаний. Кира рядом, дела двигаются, нужно иногда позволять себе отдых, — промелькнула успокаивающая мысль перед тем как уснуть. Кира не думала, просто закрыла глаза, а запах кожи Роста и тепло сделали свое дело. Успокоили и убаюкали.
Вот только сон беспокойным был. Кира всю ночь просила прощения у Глеба, за то что с Ростом находится. А он смотрел на нее хмуро, как всегда это делал, и глаз не сводил. Она кричала, молила чтобы сказал хоть слово. Обвинил, осудил, хоть что-нибудь. Но он молчал. А она задыхалась от рыданий, задыхалась от того, что предала его любовь. Задыхалась, желая услышать, что не винит. Чувство вины которое она отрицала, сидело все это время в подсознании. Не пускала вину в реальность, так она дала о себе знать во сне. Не бывает бесчувственных людей. Все чувствуют вину. Просто каждый прячет ее настолько, насколько хватает сил. Кира пыталась спрятать. Не получилось.
— Кира! Кира проснись! — звал ее Рост, так как испугался. Она кричала, извивалась, мокрая вся и такая испуганная.
Голос Роста она слышала, вот только просыпаться не хотелось. Ничего не хотелось. Как в глаза ему смотреть? Как себе в глаза смотреть? Стоит проснуться и поймет, что чувство вины пусть и жрет с потрохами, без Роста она превратится в пыль. Она и сейчас желает одного, забыть этот сон. Забыть, при помощи мужчины, с которым предала любовь Глеба. Как же она ничтожна.
— Рост, — прохрипела сонно, — я такая тварь.
— Хватит! — рыкнул на нее, перетаскивая к себе на колени, — вина проснулась?
— Да, — тихое и обреченное, но как есть.
— А его? Его ты не винишь? Он наобещал с три короба, а сам зная что в полной заднице бросил тебя на меня! Он привел тебя ко мне, чтобы я сделал из тебя машину Кира! Понимаешь? Машину, которая привезет преступника на ладони! Использовать тебя хотел, пусть и на благо общества! Он бросил! Наобещал и знал, что вероятность того что умрет пятьдесят на пятьдесят! Это тебя не парит?! — Рост почти кричал, прижимая к себе девушку и раскачивая как ребенка. Он пытался достучаться до нее. Как объяснить маленькой девочке, что во всем этом, виноваты взрослые дяди, которые в первую очередь думали письками? Не сдержался, как пацан про любовь напел, заставил винить себя за все подряд! Чертов засранец! Как мог вообще?! Злился на Глеба и поделать с собой ничего не мог.
— Он любил меня! — вспыхнула Кира, пытаясь вырваться. Как он может такое говорить?! Как может винить Глеба? Когда сам трахает ее! Девушку друга!
— Любил?! Возможно, только думал в первую очередь о себе! Он мой друг, и всегда буду помнить его и чтить! Но то, как он поступил с тобой, считаю ужасным! Нужно было разобраться во всем, а потом уже личную жизнь строить!
— Я не жалею ни о чем! Я рада, что узнала о его чувствах! Я рада, что смогла познать как это, когда с тобой рядом любящий мужчина!
— Тогда не ной! И не надо винить себя! Ты жива Кира, а его больше нет!
— Ты жестокий человек Рост! Жестокий!
— Я честный человек, Кира! Жестока реальность и жизнь, а все остальное не важно. Его нет, а ты продолжаешь жить и разгребать говно, которое он оставил! Не думай, что его смерть проходит для меня бесследно, но учись смотреть на все с разных сторон! Я тебе об этом говорил и еще не раз скажу! Винишь себя, что спишь со мной?! Так не стоит! Ты человек и тебе свойственно испытывать боль. Так какая разница, каким способом ты от нее избавляешься? Разве тебе плохо со мной?
— Нет.
— Вот и хватит нюни пускать, — уже спокойнее продолжил, поглаживая девушку по спине, — жизнь продолжается. Ты можешь меня ненавидеть, называть кем угодно, но я буду рядом до тех пор, пока не вытрахаю из тебя всю вину и боль! Ясно?!
— Ясно.
— Что ясно?!
— Будешь трахать меня, пока не надоест, — пробурчала и Рост устало взвыл.
— Я буду любить тебя Кира и мне никогда не надоест. Понимай мои слова как хочешь, — отчеканил строго и уложил девушку на подушку. Сам лег рядом, притягивая умолкшее от шока чудо ближе, — спи. И хватит думать. Подумаешь, когда найдем убийцу.
— Это не правильно.
— Заткнись, я очень тебя прошу.
— Но я не могу! Не могу понимаешь?! Я его предала!
— Его нет, он мертв. А значит и предать ты могла только собственные убеждения, общепринятые нормы морали и чувства осуждающих. Ему было важно, чтобы ты была счастлива. Если это невозможно, так пусть тебе хотя-бы не будет так больно.
— Не будем больше, — решительно высказалась, хотя свои словам не верила. Черт! Как разобраться в собственных чувствах и эмоциях! Что делать?! И без него никак, и с ним плохо. Не так. С ним во всех смыслах хорошо, потом вина грызет. Ну как так то?!