Белая ворона
Шрифт:
— Я любил твою мать.
— Нет, — замотала нервно головой, — не может быть, — подскочила со стула, и бросилась к выходу. Что же это происходит такое?! Как такое возможно?
Рост перехватил девушку на выходе, и усадив в машину отправил с Демьяном на базу. Сказал укол ей сделать. Она уснет и успокоится, а вот ему после услышанного, стоит поговорить с Севыриным плотнее. Жаль когда вернулся, Арсений был мертв. Пуля в лоб. Как предупреждение для Роста, чтобы остановился. Вот только для Иваныча это вызов. Хотя стало не по себе, что все это время, они были на прицеле у снайпера, находившегося с ними в одном помещении. Выстрел не в упор, скорее всего из дальнего угла. Не с улицы. Тут окон нет.
Выскочил из зала, собрал все записи с камер за последние дни, и помчал на базу. Арсения убили не потому, что он имя преступника знал. Его убили, как предупреждение. Что хотел сказать Севырин? Что Роста боятся? Но кто может бояться? Тот кто творит беспредел столько лет, не станет бояться. Кто-то не желает его убивать? Почему? Этот кто-то связан с ним? Что за хрень тут происходит? — вспылил, утопив педаль газа в пол.
Вспомнил слова Киры. Ей Глеб сказал, что она случайный пассажир. Что-то не вяжется ничего. В этой истории нет случайных пассажиров, есть те кто мог сделать пересадку и ехать другим путем. А случайных точно нет. Даже он, оказался пассажиром не подозревая об этом. Севырин сказал, на него давили. Возможно источником его давления, и была Кира. Нет, наверное ее мать. Судя по всему, он старался до последнего скрыть, что она его дочь. Ничего не понятно, от того нервозно. Ненавидит, когда ничего не понятно. Что знал Глеб? Или он ничего не знал? Все считают, что Кира дочь полицейского. Вероятнее всего, Глеб тоже так думал. Кто эта София? Как вариант, она выкупила Киру у Севырина, потому что сам все подстроил. Было очевидно, что не отдал бы дочь никогда сутенерам. Любил он ее. Это было заметно по манере общения с ней.
Как итог, выкуп Киры, а после две пули в лоб. И Пришлый, и его женщина мертвы. Тоже работали под прикрытием? А Севырин? Значит и София эта из органов. По крайней мере, чья татуировка они узнали. Значит ли она что-то? Имеет ли отношения к тому, кто все это творит? Нужно все разузнать. Не удивится, что Арсений был внедрен в свое время вместе с Андреем. Женщину не поделили? Вероятнее всего. Каким образом Рост причастен ко всему? А может четвертый подозреваемый совсем не случайно был помещен Лизой в папку?! Но этого не может быть. Не может. Вытащил телефон, включил. Набрал тетю.
— Линия небезопасна, свяжусь с вами позже, — отчеканила и отключилась.
Рост гнал как ошпаренный. Лиза нервная, а Рост толком ничего не может узнать. Подпустил снайпера близко, и даже не подозревал об этом. У него под носом Севырина грохнули! Как допустил? Как же так получилось, что Глеб утаил от него все что нарыл, тем более зная что Рост причастен ко всему?! Он не мог. Не мог так с ним поступить. Он не знал. Не знал ничего. Поэтому и не пытался втянуть его в это дело. Стал догадываться? Поэтому он сейчас мертв? Слишком много вопросов. Даже очень слишком. А Лиза? С чего вдруг решила что этот человек мог быть причастен к Горским? Что узнала? Зачем напомнила Росту, что в его жизни когда то присутствовал этот Бран. Человек, которого всю жизнь боялась мама, стоило спросить о нем. Тема закрытая была, да и Рост кроме имени не знает о нем ничего. Точнее, не помнит совсем. Нужно успокоиться, — уговаривал себя, — в таком состоянии в голове просто каша. Арсений много знал о нем, и это странно. Убили под носом, значит знали о его визите. Предупреждение чтобы не лез. Так как если и хотели убрать с дороги, сделали бы это. А значит, будет действовать так, как планировал с самого начала. Давно пора играть по своим правилам.
Глава 19
Кира пока ехала просто думала. От укола отказалась. У нее в голове что-то щелкнуло, и отключило эмоции. Иначе не выдержит. Иначе все. Вспоминала, что Севырин всегда относился к ней хорошо. Он никогда не дарил сладостей в отличии от остальных. Одежду, книги, принадлежности для школы. Только благодаря его подаркам, Кира выглядела сносно. Но он появился гораздо позже смерти отца, которого она помнила. Может не знал о ее существовании? Все возможно. Зря она убежала. Могла бы узнать больше. Демьян сказал, что Рост с ним пошел общаться. Если узнает что-то новенькое, обязательно расскажет. Придет время, и Кира будет готова к разговору с Арсением. Ей хотелось думать, что именно он устроил все таким образом, чтобы ее выкупили. Не удивится, что и выкупа то никакого не было. И деньги скорее всего были его. Зачем некой Софии было выкупать Киру? Для вида. На Севырина давили, и он не мог выдать своей заинтересованности в Кире. Это она была способна понять. Хотя на многие вопросы, хотела бы получить ответы. В любом случае, отец для нее всегда был один, так и останется сейчас.
Пока ждала Роста, готовилась и к разговору с ним. Да, о его чувствах. Она готова. Она скажет как есть, даже если причинит ему боль. Пусть сам решает будет ли рядом пока не закончится дело. Кира больше не будет плакать. Больше не будет ни о чем жалеть. Не будет винить себя. Она знает что чувствует к Глебу, и это никогда не изменится. Так же знает, что Рост очень дорог для нее. Важен, больше чем кто либо из живых. Единственный, кому она может доверить все и будет уверена, это останется между ними. Она не может обещать, что полюбит в ответ. Поэтому просто отпустит. Он сам сказал, что весь ее, пока не отпустит. Сейчас не готова сделать это. Но когда будет наказан обидчик, который писал судьбы стольких людей долгое время, возомнив себя очевидно Богом, Кира отпустит. Будет больно, но Росту будет гораздо хуже. Любить, быть рядом, и знать что в ее голове и сердце, только Глеб ужасно и мучительно. Рост забудет и обязательно сможет стать счастливым. У него чувства основаны на жалости к бедной девочке, которой пришлось пережить много горя, — размышляла, уверенная в своих мыслях.
Она уже переоделась, и даже сходила к Демьяну за горячим чаем и булочками. Вернулась в домик, снова сидела в кресле укутавшись в плед. Смотрела на лес, пила горячий напиток. Рост вернулся ближе к темноте. Она слышала, что машина приехала. Но он не спешил идти к ней. Может боялся состояния, может решал дела.
— Почему от укола отказалась? — спросил, стоило войти в дом.
— Я в порядке, не стоит переживать. Что узнал?
— Ничего, — вздохнул и скинув пиджак прошел к девушке. Уселся на пол рядом с креслом, положив сумку с ноутбуком недалеко от себя. Ждал звонка Лизы, а это единственный безопасный способ связаться с ним.
— Не стал говорить?
Голос девушки и правда был спокойным. Таким же, каким был до известия о смерти Глеба. Только глаза выдавали истинное состояние. Все таки закрылась, — подвел итог Рост, но исправлять ничего не будет. Кажется он ошибся. Только так, она сможет пережить все остальное. Принять правду, и остаться на плаву. Потом, а потом будет видно. Рост обязательно придумает, как оживить эти глазки.
— Не успел ничего сказать, он мертв, — не стал юлить, и как умеет, вывалил правду.
— Жаль, — выдала на удивление легко, — я была готова с ним поговорить. Ты его?
— Нет, снайпер.
Что испытывала от этого известия? Просто жаль. Он не был для нее близок, не был особенным или хорошим. Она всю жизнь ненавидела этого человека, и было за что. Жаль, что ответов не получила. Но наверное, это не так важно. Какая разница что было, страшно к чему все это привело.
— Выслушаешь меня?
— Конечно.
— Только не перебивай, мне действительно сложно все это говорить, — голос Киры дрогнул, но собрав все силы что еще остались, продолжила ровно и четко говорить то, что готовила для него, — ты учил все анализировать, и я попыталась. Не знаю правильные ли выводы сделала, но пока считаю что это так. Ты для меня очень близкий и важный человек. Ты многое сделал и до сих пор делаешь для меня. Я не хочу делать тебе больно, но очевидно это невозможно. Я буду стервой и тварью, но пока не исчез, хочу чтобы ты был только мой. Пусть я не люблю тебя, но все остальное что могу испытывать и делать, будет только для тебя. Как только все закончится, я отпущу тебя.
— А если не отпускать? — спросил тихо, сжимая кулаки от злости. Разве не понимает, что готов быть рядом даже при таком раскладе? Его устраивает все. Не пацан же малолетний.
— Нет, не смогу быть с тобой. Я его люблю, и ты это знаешь. Нет места для тебя как для мужчины, но есть как для друга и самого важного человека, что есть у меня в этой чертовой жизни. Я поняла, что ты не обещаешь если не уверен в исходе. Но ты можешь пообещать, что всегда будешь честен со мной?
— Это могу.