Белларион (др. изд.)
Шрифт:
— Мессер Гоббо, я буду откровенен с вами. В свите ее высочества, во дворце, есть такая синьора… — намеренно не окончив фразы, Белларион многозначительно возвел глаза к потолку.
Худое смуглое лицо старого художника расплылось в улыбке.
— Я вижу, вы поняли, — сказал Белларион, улыбаясь в ответ. — Мне просто необходимо перемолвиться с этой синьорой. Речь идет о вопросе чрезвычайной важности… но я не стану утомлять вас рассказом о своих неурядицах.
— Но если это откроется… — неожиданно посерьезнев, начал Гоббо.
— Могу пообещать
— Пять дукатов! — воскликнул маэстро, окончательно утверждаясь в своем первоначальном мнении, что имеет дело со знатным синьором. — Ну, за пять дукатов… — запнулся он и почесал в затылке.
— Смелее, друг мой, одолжите мне подходящий наряд, а я оставлю свой у вас под залог этих пяти дукатов, которые я отдам вам, когда вернусь.
Через полчаса, соответствующим образом экипированный, Белларион вышел из мастерской Гоббо и направился прямо во дворец. Ему не составило труда попасть туда, и вскоре он уже смешивал краски под руководством сыновей художника.
Однако он недолго занимался этим; около озера появилась Дионара, и Белларион поспешил к ней.
— Мадонна! Милосердная мадонна! — позвал он.
Она обернулась и увидела высокого молодого человека с всклокоченными темными волосами и испачканным краской лицом. Он был в блузе, измазанной краской всех цветов радуги, а в руке держал длинную кисть, которой указывал в сторону павильона на острове.
— Не согласится ли ее высочество прийти сюда и посмотреть, как идут дела с фреской? — спросил он. — А заодно узнать новости о юноше, с которым она познакомилась вчера, — добавил он, заметив ее высокомерный взгляд.
Вскоре в павильоне появилась принцесса Валерия и, увидев там молодого художника, сидящего, свесив ноги, на подмостках, остановилась в нерешительности. Он не стал испытывать ее терпение.
— Мадонна, вы не узнаете меня? — воскликнул он, вытирая лицо рукавом.
— Мессер Белларион! Это вы?
— Да, — ответил он, спрыгивая вниз. — Я к вашим услугам.
— Но… почему вы в таком виде и зачем было устраивать этот маскарад, чтобы попасть сюда? — озадаченно проговорила она.
— То, что я должен сообщить вам, мадонна, потребует больше времени, чем прошептать несколько слов возле рощи.
— С чем же вы пришли?
— Почти что с пустыми руками. Могу лишь сказать, что мессер Джуффредо едва ли вернется к вам: когда в последний раз он был здесь, ему показалось, что за ним следили. Ничего более достойного внимания за эти две недели не произошло. Мессер Барбареско просил передать вам, что все идет хорошо; я же могу объяснить это так, что все стоит на месте…
— Вы решились что-то объяснить мне?
— И я даже осмелюсь добавить, что ни мессер Барбареско, ни другие ввязавшиеся в эту авантюру синьоры не способны благополучно завершить ее.
Принцесса покраснела от негодования, и ее огромные темные глаза рассерженно сверкнули. Но она умела сдерживать свой гнев, и ее упрек прозвучал холодно и бесстрастно.
— Мессер, добровольно взятая на себя обязанность посыльного не дает права вам вмешиваться в дела, которые вас не касаются.
— Знаете ли вы, куда приведут вас синьор Барбареско и его товарищи? — не смущаясь продолжал Белларион. — Прямо в руки палача.
— Если это все, что вы хотели сказать мне, мессер, то я покидаю вас, — все тем же ледяным тоном проговорила принцесса. — Я не намерена выслушивать дерзкого нахала, оскорбляющего моих друзей.
— Мадонна, вы правы лишь в одном: мое происхождение действительно нельзя назвать благородным. Но те, кому вы верите и кого называете своими друзьями, — они низменны по своей натуре. О, подождите! — с жаром воскликнул он, увидев, что она собирается повернуться и уйти. — Неужели вы думаете, что лишь слепая случайность привела меня сюда? Какое отношение имеют ко мне проблемы Монферрато или ваши собственные? Почему я мешкаю здесь и рискую своей жизнью, когда меня об этом и не просят? Я отвечу вам: потому что такова воля небес и я не в силах поступать иначе.
Эти простые слова, облеченные в столь неожиданно страстную форму, казалось, произвели впечатление на принцессу, что не ускользнуло от Беллариона, когда она, хотя и слегка язвительно, произнесла:
— Архангел в одежке художника.
— Клянусь святым Иларио, это ближе к истине, чем вы думаете.
— Вас не упрекнешь в отсутствии самомнения, — чуть заметно улыбнулась принцесса.
— Возможно, вы разделите его, мадонна, когда услышите, что замышляют эти конспираторы-глупцы. Известно ли вам, что они собираются убить маркиза Теодоро?
— Убить?! — испуганно воскликнула она.
Он мрачно улыбнулся.
— Значит, вы не в курсе их дел, верно? Я так и думал, что они не осмелятся сказать вам. Однако же они выболтали все это мне, чуть ли не первому встречному, предъявившему им в доказательство своей лояльности несчастную половинку дуката. А если я украл ее с тем, чтобы пронюхать планы этих синьоров и за приличное вознаграждение выдать их маркизу Теодоро?
— Я не верю вам! — со страхом глядя на него, медленно произнесла она. — Я не могу!
— Если им повезет, — невозмутимо продолжал Белларион, — ваш дядюшка получит по заслугам. Но куда больше меня беспокоит то, что заговор, возглавляемый столь бездарными людьми, не имеет никаких шансов на успех. Присоединившись к ним, вы только сыграете на руку регенту: ведь если заговор провалится или о нем станет известно, первым делом будет задан вопрос: «Cui bono fuerit? » note 43
— Но Джан ничего не знает об этом, — возразила она, догадываясь, к чему он клонит.
Note43
Кому это выгодно? (лат.)