Беллатрикс. Перезагрузка
Шрифт:
— Ну и как, помогло? — печально усмехнулась я.
— Помогло… Но тогда Тобиас начал выпивать… И вообще… Изменился. Он раньше был другим. Я думала, постепенно всё наладится…
— Думала… — повторила я. — По-моему, как раз с этим у тебя всегда были некоторые проблемы. Но чего уж теперь. Я вот тоже думаю — нельзя ли снять это… эти чары. Давай-ка с дядей Гарольдом посоветуемся. Рецепт ты помнишь?
Рецепт Эйлин помнила. А вот мистер Свифт, несмотря на своё великолепное образование, ничего подобного припомнить не смог, как и призванный на
— Зелья сего утрачен, должно быть, рецепт, — изрёк Букер после бесплодных поисков. — Или же не был и вовсе известен магам Британским. Должно быть, знания то родовые предков заокеанских Принцев семейства.
— Придётся обращаться к Юлиусу, — подытожила я.
— Ни за что, — перепугалась Эйлин.
Так и пришлось мне снова навестить лорда Принца, который на этот раз был настроен чуть менее враждебно, хотя его угрюмость могла бы ввести в меланхолию и дементоров.
— Кретинка! — выдохнул он, когда узнал, чем его дочь напоила мужа. — Это же зелье-проклятие! Идиотка!
— Да ладно вам ругаться, — махнула я рукой. — Сами-то тоже хороши! От большого ума решили юную девочку за старика выдать, да? И ждали, что она пойдёт замуж аки овца на заклание?
— Мистер Сноук вовсе не старик, — нахмурился Юлиус. — Он и сейчас в превосходной форме.
— Вот и выходили бы за него сами, раз он вам так нравится! — не выдержала я.
Юлиус, вопреки моим ожиданиям, не вспылил в ответ и даже криво усмехнулся.
— В чём-то вы правы, леди Грей. Я признаю, что слишком давил на Эйлин. Могу заметить в своё оправдание, что боялся именно того, что и случилось, — моя дочь выскочила замуж за первого встречного, который додумался сделать ей комплимент и подарить чахлый цветочек!
— Да-да, и вы очень постарались, чтобы уж точно всё вышло именно так. Ладно. Мы не можем изменить того, что уже случилось. И, кстати, Тобиас, может быть, вовсе не так ужасен, а брак с маглом определённо пошёл на пользу магии вашего рода. Может ли быть так, что именно это зелье вызвало у Тобиаса тягу к алкоголю и негативно повлияло на его характер и отношение к жене и сыну?
Юлиус тяжело вздохнул и потёр рукой подбородок.
— Да, это возможно, — признал он.
— Отменить это проклятие можно? — деловито спросила я.
— Нет! — отрезал Юлиус.
— Как же так… — такого я никак не ожидала. — Должен быть какой-то способ…
— Какой-то способ… — передразнил лорд. — Это пожизненное проклятие! У одного из племён североамериканских индейцев подобным образом наказывали провинившихся мужчин, и страшнее наказания, пожалуй, не было! На приговорённого после этого ни одна женщина даже смотреть не хотела. Да и сам он тоже полностью терял интерес к противоположному полу.
— Ну и чего тут такого ужасного? — я ухмыльнулась. — Полная взаимность! Ни ему женщины не нужны, ни он — им. Живи да радуйся. Вот если бы ему женщины нравились, а он им нет, это, я понимаю, было бы проклятие!
Юлиус
— До такой жестокости они не додумались. Индейцы, знаете ли, не настолько плохи, как так называемые цивилизованные люди.
— Но почему тогда Тобиас запил?
— Возможно, просто потому, что стремился чем-то заполнить образовавшуюся пустоту. Если бы он был умным и образованным человеком, — читал бы книги, изучал что-нибудь или нашёл ещё какое-нибудь увлечение. Но для подобного примитивного типа это была вполне естественная замена. Он не мог больше волочиться за женщинами и нашёл отраду в бутылке.
— Кроме того, поскольку между ним и Эйлин была заключена магическая помолвка… действие проклятия было нарушено. Возникло внутреннее противоречие, которое могло действовать на него разрушительно. Если у него и остались чувства к жене и сыну, то проклятие подавляло их, возник внутренний конфликт. Я бы не удивился, если бы это закончилось не только алкоголизмом, но и безумием.
— Миленько… — протянула я. — Мне трудно жалеть человека, который так ведёт себя с сыном, но… всё-таки мне теперь его немного жаль. Самую малость. Но больше меня беспокоит другое. Я боюсь, что Эйлин скоро захочет к нему вернуться. И ладно бы, если бы она была одна. Но у неё сын. Начнёт делить его со мной, тащить его “домой”, к папочке! А там вся каша заварится по новой.
— Моя дочь — набитая дура! — воздел руки Юлиус.
— Не спорю. Но набили-то её — вы, а вожусь с ней теперь — я. Так что… вы подумайте, может, всё же есть какое-нибудь средство?
— Я подумаю… — лорд Юлиус отвернулся.
— Вы слишком-то не затягивайте, — брякнула я, глядя на чернильную кляксу, расплывающуюся над его головой. Печать смерти никуда не делась.
Юлиус резко повернулся ко мне.
— Намекаете, что мне недолго осталось? — пронзил острым взглядом.
— Что вы… как я… Откуда мне знать? Просто… все мы…
— Да-да, — он покивал. — Все мы смертны. И всё же… Я чувствую, что мне недолго осталось, хотя здоровье пока не подводит. И я вижу… — он снова посмотрел мне в глаза так, будто просветил насквозь. — Вижу, что у тебя особый дар. Во мне кровь шаманов. Мы ощущаем близость смерти. Моя не будет естественной. Я это заслужил. Я это приму. У вас, леди Грей, тоже есть особое зрение… Кстати, я сегодня же восстановлю Эйлин в роду Принцев и приму в род Северуса. Завещание уже готово. — Он снова отвернулся. — Прощайте, леди Грей, — бросил, не поворачивая головы.
Вот так. Аудиенция окончена, все свободны.
— А как же проклятие, — не отстала я.
— Я решу этот вопрос. Его нельзя отменить, но можно перебросить на другого человека.
— И у вас уже есть кто-то на примете?
— Разумеется, — лорд Юлиус всё же повернулся ко мне и улыбнулся. — Какие удивительные сюрпризы порой преподносит жизнь. Если бы кто-то ещё неделю назад сказал мне, что я возьму на себя проклятие того магла, которого я сам готов был проклясть всеми возможными способами…