Беллатрикс. Перезагрузка
Шрифт:
Тогда Эйлин объяснила ему, что он не хуже — он лучше! Потому что вырастет настоящим колдуном. А эти дети — просто глупые маглы, которые не стоят его внимания, а тем более — слёз. И мир маленького Северуса начал раскалываться на магов и маглов.
Последние заслуживали только презрения. Понимала ли Эйлин, что сын очень быстро осознает, что его отец тоже магл и, значит, тоже не заслуживает ничего, кроме презрения? Правда, трудно презирать того, кто превращает твою жизнь в кошмар. Скорее уж получится возненавидеть.
Надо отдать Эйлин должное, с сыном она занималась.
Она понимала, что просто ребёнок без денег и одарённый ребёнок без денег — это не одно и то же, и старалась, чтобы её сын оказался во второй категории. Она вообще — старалась. Как умела. А умела она немногое. Учить у неё более-менее получалось. С остальным было неважно.
Мать Эйлин рано умерла, она её почти не помнила. И даже не знала — отчего умерла. Отец не любил об этом говорить, сразу начинал злиться, если Эйлин задавала вопросы. И девочка быстро поняла, что лучше этого не делать.
Когда подросла, она догадалась, что эта потеря изменила отца не в лучшую сторону. Вероятно, он любил жену и тяжело переживал её смерть. Он замкнулся, огрубел, а кроме того — просто не очень представлял, как именно надо растить девочку, как находить с ней общий язык.
Наверное, он любил Эйлин и совершенно точно — желал ей добра. Но проявлять свои чувства не умел, а может быть, и не считал нужным. Своё представление о том, что для Эйлин хорошо, — просто навязывал, не утруждаясь ни долгими объяснениями, ни задушевными беседами.
Выросшая в такой обстановке Эйлин тоже не умела выстраивать отношения, создавать атмосферу любви и доверия. Она, не подозревая, что копирует отца, просто командовала сыном, стараясь не проявлять “лишний” раз чувств, искренне веря, что суровость — это наилучший метод воспитания.
Но Северусу было с чем сравнивать — по сравнению с безразличием и грубостью отца, суровость матери казалась почти нежностью. Она заботилась о нём. Он не был ей безразличен, он был важен и нужен, хоть она и не говорила об этом прямо — почти никогда.
Но когда он болел, она сидела рядом, даже плакала. Это и было его внутренней опорой, его маяком в темноте жизни. У него есть мать, которой он нужен. Она делает для него всё, что в её силах. Она же приобщила его к книгам — и Северус тут же ушёл в них с головой. Когда окружающая реальность не радует, книга становится не просто развлечением, она становится спасательным кругом и убежищем.
Но теперь Северус делал первые шаги в совершенно новом для него мире — мире, где не было скандалов и пьяных дебошей, где над ним никто не смеялся, и даже прекрасная леди Грей всегда смотрела на него с улыбкой — не издевательской, как он поначалу боялся, а просто — с улыбкой!
Она не гнала его и радовалась его присутствию. Это было… невероятно и просто потрясающе. Ведь даже Эйлин, до сих пор дарившая Северусу больше
Несколько дней Северус приходил в себя и пытался освоиться в этом совершенно новом для него мире. Потом он принял решение: он должен стать самым лучшим магом, он обязательно вырастет самым сильным, умным и образованным, чтобы леди Грей всегда смотрела на него с ласковой улыбкой, чтобы он мог быть её опорой и защитой, чтобы…
Он хотел быть её рыцарем, он видел в мечтах, как раз за разом спасает её от страшных опасностей, как мисс Беллатриса советуется с ним, ведь он уже не раз видел, как она просит совета или задаёт какой-то вопрос мистеру Свифту.
Мистер Свифт тоже очень нравился мальчику, но он не мог не мечтать, что однажды она обратится за советом и помощью к нему, а для этого он должен узнать всё, что знает мистер Свифт и ещё больше!
Северус впитывал знания, как губка. Если бы не бдительность Букера, то он читал бы и по ночам, но неумолимый домовик выполнял добровольно принятые на себя обязанности дотошно и неуклонно. Невесть как, он являлся и среди ночи, стоило только мальчику схватиться за очередной учебник.
— Первейшая необходимость есть — сон здоровый! Плачевен будет без него учёбы результат. Здоровью вред наносит сон плохой! — торжественно провозглашал домовик, производя обмен книги на чашку молока с мёдом.
Северус тяжело вздыхал, но покорялся. Раньше он бы обязательно возмутился, так как знал от матери, что домовые эльфы — существа ещё более презренные, чем маглы. Но раньше эльфов он видел только на иллюстрации в одном из старых учебников. А теперь… леди Грей и мистер Свифт утверждали, что эльфы достойны всяческого уважения. Спорить с ними Северус не мог да и не хотел.
Его прежнее мировоззрение трещало по швам и разваливалось, как изношенная до прозрачности одежда, из которой давно вырос. Это было немного болезненно, ведь презрение по отношению к кому-то помогало поддерживать собственную самооценку и хотя бы немного смягчать раны уязвлённой гордости, пусть Северус и не осознавал этого.
Теперь его лишали этой подпорки, и если бы её отнимал кто-то другой, мальчик, вероятно, оказал бы яростное сопротивление. Но леди Грей он готов был отдать что угодно. Ради неё он готов был меняться и отважно шагнуть в мир, где чувство собственного достоинства находит опору в себе самом, а не в принижении других, хотя бы и только мысленном.
Домовики оказались добрыми и преданными созданиями, незаменимыми помощниками и сильными волшебниками, во многом превосходящими подчинивших их магов. У них было чему поучиться, и дружба с ними открывала новые возможности, о которых самовлюблённые маги порой и не подозревали.
Прежде мать говорила Северусу, что придёт день, когда у него хватит сил и знаний, чтобы заставить окружающих уважать себя, и мальчик, конечно же, верил ей и считал это своей главной целью. Своё место в жизни следовало отвоевать, взять с боем, вызывая страх у тех, кто слабее, и доказывая сильным, что имеешь право занимать место рядом с ними.