Белочка во сне и наяву
Шрифт:
– И правильно делаете, – сказал Константин. – Думаю, вы понимаете, что в нашем распоряжении есть биологический материал для определения ДНК. Доказать, что ребенок от Михаила, не составит труда.
– Нюта сначала понравилась мальчику, – продолжала Лариса, – но потом оказалось, что у нее мерзейший характер. Она только прикидывалась невинной овечкой, а в действительности была алчной мерзавкой. Стала качать права, требовать от Мишеньки дорогих подарков, вознамерилась выйти за него замуж, давила на мальчика. Миша понял, что Кузнецова обычная хищница, и разорвал с ней отношения. Анюта вроде от него отстала, а потом, ба-бах, заявила: «Я беременна. Аборт делать поздно. Рожу
Мне, слушавшей эти откровения, стало противно. Принято считать, что о покойных нельзя говорить ничего, кроме хорошего. А Малкина мало того, что говорит мерзости об Анюте, так они еще ни на йоту не соответствуют действительности. Девушка не могла шантажировать парня, не тот у нее характер.
– Узнав о смерти Кузнецовой, я осмотрела ее комнату, – как ни в чем не бывало продолжала управляющая. – И поняла: девка собирала деньги. Миша мне признался, что Нюта как-то обмолвилась, мол, она верит в приметы, знает: подвенечное платье невесте дарят родители, а когда отца с матерью нет, девушке нужно самой позаботиться о наряде, ведь если его купит будущий муж, счастья в браке не жди. И эта идиотка копила деньги на белый прикид! Так вот, ее заветная коробка оказалась пустой. А под подушкой я обнаружила газету с обведенным карандашом объявлением «Аборты на любом сроке». Не требовалось большого ума, чтобы понять: Кузнецова сообразила, что Мишу ей на себе не женить, ребенка олигарху не удастся подсунуть, Вениамин не придет в восторг при виде внука, поэтому она взяла заначку и кинулась избавляться от плода. И в чем тут вина Миши? Сын вообще ничего не знал об операции, врача не искал, в больницу мерзавку не отвозил.
Мне захотелось отвесить Ларисе пощечину, она же не утихала:
– А в отношении Гвоздевой все было шуткой. Подумаешь, подсунули ей колечко.
– Шуткой? – перебил Малкину Константин. – Вы украли вещь, которая стоит громадных денег, подставили Настю, она сейчас в СИЗО. Или вы забыли?
Лариса сообразила, что ляпнула глупость.
– Ладно, ладно, я не о том хотела сказать. Кто вам нужнее, горе-акушер или маньяки-убийцы? Готова биться об заклад, что вы даже не подозревали о двух преступниках, которые действуют очень хитро. Смерть всех их жертв выглядит естественной. Знаете почему? Аквариум!
Рыков резко встал.
– Аквариум, в котором живут рыбы?
– Да, – подтвердила Лариса. – Но больше я ничего не скажу, пока сюда не придет ваш начальник.
Костя нажал на кнопку в столешнице: дверь в допросную распахнулась, появился незнакомый мне парень в джинсах.
– Федор, позовите сюда шефа, – приказал следователь, – Ефима Борисовича Озерова.
Я, не менее Кости ошарашенная словом «аквариум», великолепно знала, что Ефим – заместитель Рыкова. Незнакомый мне Федор оказался человеком сообразительным, мигом понял, что следователь затеял какую-то игру. И, сказав: «Есть!», быстро ушел.
Мне стало душно, заломило виски и захотелось спать. Усилием воли я сбросила сонливость и, сняв шерстяной пуловер, осталась в майке.
Не прошло и десяти минут, как в допросную вплыл Ефим. И я, несмотря на напряженность обстановки, не смогла сдержать улыбки. Обычно Фима носит мятую рубашку и жеваные брюки –
– Извините, Ефим Борисович, что отвлек вас, – смиренно произнес Костя, – но тут такое дело… Аквариум.
Озеров, на лице которого не дрогнул ни один мускул, сел за стол.
– Для рыб? Ну и что?
– Лариса Евгеньевна уверяет, что может назвать нам имена серийных убийц, но в обмен просит иммунитет в отношении себя и сына. Малкины, совершив мошеннические действия, украли очень дорогое кольцо, – пояснил Рыков.
– А при чем тут аквариум? – с хорошо разыгранным недоумением спросил «шеф».
Костя посмотрел на Ларису.
– Вам слово.
– Я уже сказала его – аквариум, – отчеканила управляющая. – Давайте договариваться.
Ефим заявил:
– Нет, так дело не пойдет. Вы сообщаете, что знаете, а мы решаем, стоит ли ваша информация того, о чем вы просите.
– Нашли дуру! – фыркнула Лариса. – Я вам принесу на блюдечке десерт, вы его сожрете, облизнетесь и посадите моего сына?
Озеров встал.
– Времени на пустое бла-бла у меня нет.
– Вам тогда никогда не поймать наемных убийц, – занервничала Малкина. – Аквариум! Вот где собака зарыта!
«Босс» криво ухмыльнулся:
– Скорей уж утоплена… Костя, у тебя есть хоть одно дело, где идет речь об аквариумах?
– Нет, Ефим Борисович, – почтительно заверил Рыков.
– Ну и я о них не слышал, – пожал плечами Озеров и пошел к двери.
– Стойте! – закричала Лариса. – Хорошо, я все расскажу. Но вы потом точно оставите в покое Мишу и меня?
Озеров вернулся к столу и сел.
– Начинайте.
Меня опять бросило в жар. Я впилась глазами в монитор и превратилась в слух.
Глава 35
После того как Вениамин Константинович выставил вон жену, обманывавшую его не один год, для Ларисы и Миши наступили черные дни. Малкина, не приученная работать и не умеющая считать деньги, была вынуждена наняться на работу и жестко контролировать семейный бюджет. Она лишилась возможности ездить на шопинг в Европу, посещать лучшие курорты мира и чувствовала себя нищей. Но хуже всего ей становилось от осознания того, что Миша не может вести привычный образ жизни. Парень ушел из достойного вуза в помоечный институт, лишился дорогой машины и летом задыхался в грязной, душной Москве, а не жил в доме Вениамина в Испании или на роскошной вилле на Мальдивах.
Лариса пыталась порадовать сына, но что она могла купить на зарплату управляющей, какие-то жалкие четыреста тысяч? Прежде-то отдавала такие деньги за платье или сумку, отправляла покупку домой и спокойно продолжала поход по бутикам. И Малкина, от всей души жалевшая Мишу, залезла в долги…
Вот она, слепая, глупая материнская любовь. Даже сейчас, когда всем понятно, что Михаил отъявленный мерзавец, Лариса пытается представить сыночка в наилучшем свете. Но Хамид рассказал мне, как Михаил постоянно клянчил у матери деньги, а когда сообразил – кошелек у нее теперь не тот, что раньше, стал брать кредиты, расплачиваться за которые сам не собирался.