Белое озеро: Охота на лис
Шрифт:
Он внизу — внезапно сообразила Лиза. Внизу, на берегу. И она поспешила туда.
Дорожка к берегу была больше похоже на грязевой канал, но по краям уже немного просохла. Лиза осторожно спустилась, но Лиса не увидела.
— Лис, ты где?!
— Здесь.
Голос раздался слева.
Ну да, точно. Катер. Там же катер. Если с ним ничего не случилось во время бури.
Катер был на месте, а Лис — на катере. Где ему еще быть, если не на своем катере? Лис же капитан, и катер для него — все.
— Ты уже уплываешь? — выпалила
Лис не ответил. Спрыгнул с катера и подошел к Лизе. Уже каким-то привычным движением заправил ей прядь за ухо, наклонил голову, крепко поцеловал в губы. А потом обнял и прижал к себе.
— С ума сошла? Как я могу уплыть? — он провел рукой по ее спине. — Нет, я уплыву сегодня. Надо. Мать там с ума, наверное, сходит. Но пара часов у нас еще есть.
Лиза выдохнула. Он уедет. Это неизбежно. Он всегда будет уезжать, и ей надо просто с этим смириться. И задерживать его нельзя. Там, в поселке, есть женщина, которая его любит. Женщина, которая от него зависит и которая сходит с ума от беспокойства за сына.
Лиза мягко отстранилась.
— Что с катером?
Лис обернулся к катеру.
— Все в порядке, на ходу. Мотор работает. Поцарапал только.
Теперь и Лиза увидела эти безобразные царапины на белом пластике — следствие того, что катер был практически вытащен из озера, на каменное русло ручья. Лиза вспомнила тот день, почти год назад, когда Лис, как старый дед, ворчал, натирая бока своего белоснежного красавца «Чыйрака». А сейчас весь этот белый пластик был ободран. И все из-за того, что Лис приехал сюда в бурю. А ведь этот катер — кормилец Лиса. Его и его семьи.
— Прости, — вырвалось у Лизы.
Лис снова повернулся к ней. Протянул руку и притянул ее к себе, обнял за талию.
— Лиска, ты, похоже, не проснулась еще. Какое «прости»? Глупостей не говори. И вообще, — он плотнее обнял ее за талию. — Пошли домой. Твой зоопарк я покормил.
— Всех?
— Всех. Сначала покормил, потом из дома выгнал, чтобы спать тебе не мешали. Даже Толика накормил. Он на крыльце сидел. Чуть за ногу меня не цапнул. Но потом признал родню.
Лиза какое-то время смотрела в его смеющиеся глаза, а потом приподнялась на носочки и чмокнула в губы.
— Пошли.
Они шли в обнимку, Лис рассуждал о прошедшей буре, а Лиза думала о том, как он стал ее называть. Лиса. Лиска. Все с ударением на «и». Словно в имени «Лиза» «з» заменил на «с». И в этом обращение было что-то такое… личное. Очень интимное. Очень нежное. Только для них двоих.
Ладно, она подумает об этом потом, когда Лис уедет. У нее будет время об этом подумать. Много времени.
В доме Лис скинул куртку.
— Давай завтракать, что ли?
А потом они зацепились взглядами — и через секунду уже сцепились телами.
— Лиска… — он оторвался от ее губ, тяжело дыша. — Я же тебя вчера замучил, наверное.
Лиза скользнула руками под его футболку, по твердому животу.
— Мучиться я буду, когда ты уедешь.
Лис хрипло выдохнул — и подхватил Лизу на руки.
— Так. Давай прикинем, когда я теперь приеду.
— Составим график свиданий на лето?
Лис покосился на Лизу, вздохнул — и молча отхлебнул чаю. Лизе стало стыдно за свои импульсивные слова. Но она уже начала тосковать. Внутри тикал обратный отсчет. Сколько им осталось? Полчаса? Двадцать пять минут? Сколько?!
— Извини.
— Терпеть не могу это слово. Смотри. У меня в ближайшие недели очень плотно. Да еще МЧС-ники никак не отстанут. И экскурсий набилось, — Лис раздраженно провел рукой по шее, по затылку. — Как сговорились все!
— Я понимаю.
— Не понимаешь! — Лис шумно выдохнул. — Я вот что предлагаю. Я утрамбую все, что можно, и освобожу дня три в середине июня.
— Три дня?
— Ага. И рванем на катере по озеру. На Большой водопад съездим. А потом я тебе все-все свои тайные местечки покажу. В середине июня у нас обычно уже тепло и без дождей.
Лиза молчала.
— Что? Не хочешь?
— У меня восемнадцатого июня день рождения. Подгадаем?
Его большая ладонь накрыла ее.
— Подгадаем, Лиса, подгадаем.
Острый приступ тоски, когда Лис уехал, был сильным, болезненным. Но кратким. У Лизы есть точная дата. У Лизы есть куча дел, которые необходимо сделать.
Она всерьез взялась за дом, все, что можно, вытащила, проветрила, прожарила на набравшем силу солнце. Внутри дома вымыла все, до скрипа, до блеска. К вечеру уставала так, что падала без сил.
Она занималась садом и вела дневник. Вся важная весенняя работа с яблонями сделана раньше, деревья уже скоро наберут цвет, но дел в саду всегда находится, каждый день.
Она снова стала ходить на водопад и поняла, что ей этого ужасно не хватало всю зиму. Того, как схватывает дыхание от ударов ледяной воды в плечи. И как горит все тело после. И становится будто невесомым.
В конце мая приехал Кравцов с одним из сотрудников базы, смешливым парнем по имени Юра. Они привезли запас дизеля, а потом втроем обошли большую территорию тайги. Упавших за зиму и весну деревьев было немало, и с помощью бензопилы и тачки Лизе пополнили дровню.
Перед отъездом Кравцов долго ходил по саду, Лиза не мешала ему, стоя у начала тропинки. Потом он подошел к Лизе. Какое-то время они стояли молча.
— Вот что, Лизавета. Место тебе я таки выбил. Утрясли всю бюрократию. Поехали на базу.
После паузы Лиза покачала головой. Отрицательно. Лев Федорович вздохнул.
— Я так и думал. Так я и думал. Эх, Лиза, Лиза…
— Лев Федорович, пожалуйста. Не говорите ничего. Я пока не могу отсюда уйти. Не могу. Это мое место. Если вам… если вы держать то место не можете — распорядитесь им по своему усмотрению. А я пока здесь останусь.