Белое пламя дракона
Шрифт:
Во время учебы он имел высокие баллы по растениеведению – или дендрологии, если угодно, – и хорошо разбирался в зельеварении. Зная эти свои сильные стороны, Тобиус всячески старался развить их.
– Ученица, что это за растение?
– Тоненький сгибающийся стебель, красивый висячий «зонтик» с десятью красными бутонами… салцавка. Или карамей королевский.
– А это?
– Солодка простая.
– А там?
– Похоже на дикий палтавник, но на самом деле тоже солодка, только степная. Несмотря на название, в степях практически не встречается.
– Правильно.
– Я просто разглядывала картинки и запоминала названия.
– Ученица!
– Не кричи так, мы же в лесу! Лес не любит чужих звуков!
Тобиус для порядка хмурился еще некоторое время. Она была права, лес не любит чужого шума, но гербарии знать надо. Они продолжили сбор, Тобиус срезал ингредиенты, Эмма запихивала все в пасть Лаухальганде. Последний не сопротивлялся – наоборот, в руках морфа он становился ласковым, как щенок. Эмма часто использовала его как подушку, отчего Лаухальганда был в полном экстазе. Наткнувшись на особенно богатое скопление медовицы, Тобиус так сосредоточился на том, чтобы не отсечь себе палец серпом, что, когда под руку вместо травы попалось что-то белое и холодное, он несколько мгновений лишь задумчиво рассматривал находку, не в силах понять, что это снег.
– Зима наступила! – радостно воскликнул Эмма.
– Нет, не наступила!
– Снег кругом!
– Не кругом, а только в том направлении! Прекрати визжать! Лес же!.. Поздно.
Громко фыркая и урча, из ореховой рощи выбрался мурз, громадный бочкообразный кот с короткими лапами и длинным хвостом, чей бурый окрас говорил о молодости особи. Он только что проснулся и был голоден, а потому усиленно принюхивался.
– Киса…
– Эмма, быстро уходим!
– Глянь, какой он хороший! – Стальная дева смотрела на хищника с неподдельным восхищением.
– Эмма, когда продерет глаза, он найдет применение и зубам!
– Погладить! Хочу погладить!
– Не гладь кота! Не гладь кота, дура!
– Киса-киса-киса!
Зверь повернул к ним круглую голову, навострил уши, а затем решительно направился вперед. Тобиус подскочил к своей подопечной, на ходу шепча слова заклинания. Безумный Набат ударил по зверю, заставив его отскочить с громким рыкливым мявком. Схватив Эмму за руку, маг бросился бежать по снегу.
– Лаухальганда, не отставай!
Оправившись от первого потрясения, мурз устремился в погоню.
– Почему нельзя погладить котенка?!
– Потому что когти как кинжалы! Совсем ума нет?!
Эмма вдруг дернула мага за руку, подбросила, и каким-то образом он оказался у нее на закорках. Хотел было начать протестовать, но скорость передвижения заметно возросла. Прыжки мурза приглушенно звучали шагах в тридцати позади. Трясясь у морфа на спине, маг судорожно соображал – чем можно утихомирить такого зверя? Простое Приручение не возымеет эффекта: кошки, будучи животными магическими, иммунны к большинству низших магических влияний.
Тобиус с трудом вынул из поясного кольца жезл и обернулся. Он собирался ударить чем-нибудь тяжелым вроде Топора Шааба, но метать боевого заклинания ему не пришлось.
– Ученица, останавливаемся! Кошак отстал!
Мурз действительно прекратил погоню. Возможно, ему, коту, спящему большую часть суток и предпочитающему охотиться из засады, показалось слишком хлопотным скакать за непривычной добычей.
Лаухальганда по известным ему одному причинам принялся поглощать снег.
– И зачем тебе это? И… Эмма!
– Я здесь!
– Что ты делаешь?
– Снежного человека! Давай вместе!
Волшебник озадаченно посмотрел на питомца, глотающего сугробы, на морфа, увлеченно скатывающего снежный шар, нахмурился:
– Тут аномалия, ее нужно изучить! А вы…
– Учитель, ты когда-нибудь играл в снежную войну?
– Не смей!..
Снежный шарик угодил ему прямо в рот.
– Тьфу! Тебе не следовало этого делать!
– Отчего же? – Эмма уже скатала новый снаряд.
– Потому что один на один с магом выходят либо дураки, либо самоубийцы!
По взмаху его руки в воздух поднялся десяток снежных комьев, на глазах превращающихся в крепкие снежки.
– Так нечестно! – взвизгнула стальная дева, падая лицом в сугроб и пропуская залп.
Снежная баталия продолжилась недолго, и, несмотря на мороз, выдалась она жаркой.
– Господи, он уже половину поляны сожрал! – воскликнул Тобиус, вытаскивая белые комья из растрепавшихся волос. – Лаухальганда, сворачивай жор! Идем искать центр этой аномалии!
Найти вышеуказанное оказалось совсем нетрудно. Во-первых, не такой уж она была и большой, во-вторых, поиск сильно походил на игру «жарко-холодно», разве что близость к цели обусловливалась понижением температуры.
– Кто это? – прошептала Эмма.
Они выглядывали из-за большого сугроба.
– По-моему, дух бурана.
Посреди снегов стояло восьмифутовое нечто, тощее человекоподобное существо изо льда, полупрозрачное и довольно хрупкое на вид. Длинный кривоватый нос, пустые белесые глаза и некое нагромождение ледяных игл вместо волос. Существо стояло неподвижно, глядя куда-то себе под ноги.
– Как на гравюрах.
– На что он смотрит?
– Чтоб я знал! Хотя если то, что я читал, правда, то… нет, надо проверить.
– Это не опасно?
– Очень опасно.
Тобиус листал свою книгу заклинаний, вооружаясь чарами, защищающими от холода.
– Ты будешь драться с ним? Что мне делать?
– Он превратит тебя в ледяную скульптуру на раз. Нет, я иду один. К тому же драка – это последний из всех вариантов, духи погоды не агрессивны, пока им не мешают выполнять их обязанности.
Тобиус вышел из-за сугроба и, проваливаясь в хрусткий снег по середину голени, направился к центру поляны. Он медленно обошел духа по кругу, оставаясь на почтительном расстоянии и ожидая реакции, которой не последовало. Затем он стал медленно приближаться по спирали. Наконец, пробудив Оттепель, Тобиус рискнул подойти совсем близко.